– Во, Димон, смотри какой классный цвет, – Глеб махнул рукой в сторону малахитового блестящего спортивного костюма. – «Adidas», между прочим.

– Ну и купи его себе, – буркнул я, пытаясь отойти от прилавка.

– Э нет, друг. Во-первых, размерчик не тот, а во-вторых, мне это не нужно.

– Слушай, бери и пойдём.

Передо мной возникла девица с бюстом пятого размера и выбеленными волосами:

– Берите, последний остался. Это сейчас самый модный цвет. Классно подходит к вашим глазам, и на фигуре будет клёво сидеть, – она смерила меня взглядом с головы до ног.

– И сколько за это убожество?

– Тридцать тысяч, – она выдула пузырь из жевачки.

– Да вы шутите! – воскликнул Глеб. – Ему цена три косяка.

– За три косяка есть такой, – девица кивнула в сторону каких-то бесформенных штанов и олимпийки.

– Ну вот и давайте его сюда, – Глеб достал кошелёк и уже принялся отсчитывать деньги.

– Погоди, – Я нервно сглотнул, представляя себя в этом убогом наряде, – я не хочу этот, я возьму тот… зелёный…

Вытащив из кармана наличные, расплатился и, схватив костюм, пошел к выходу с рынка.

***

Дача Глеба располагалась на окраине садового товарищества – маленький, но уютный двухэтажный домик. Мужчины достали из багажника сумки со снедью. Дмитрий Владимирович, взяв лопату, прочистил дорожку к дому от снега.

– Проходите, Ангелина. Я сейчас включу отопление.

Внутри было холодно. Я поёжилась, осматриваясь. Комнаты обиты вагонкой, на стене гобелен с картиной по мотивам русских народных сказок. На круглом столе, покрытом потертой клеёнкой, банки с консервированными овощами.

– Летом здесь живут родители, – пояснил Глеб. – А зимой приезжаю я с приятелями. Мангал, шашлыки…

– Зимой?

Глеб хохотнул:

– Ну а почему бы и нет? Огонь греет, да и в хорошей компании уютно и тепло.

Я оглянулась на Дмитрия Владимировича. Он стоял, отвернувшись к окну, засунув руки в карманы. Лицо хмурое, словно он с трудом выносил наше общество. Наверняка, упомянув хорошую компанию, Глеб имел в виду каких-то других друзей. С самого утра шеф был в отвратительном настроении и если что-то и говорил, то это были язвительные и саркастичные замечания. Вряд ли этот вечер будет приятным.

– Дим, переоделся бы в свой костюмчик выходного дня, – подлил масла в огонь Глеб.

Шеф сверкнул на того глазами и прошёл в одну из комнат. Проследив за моим взглядом, Глеб сказал:

– Здесь две спальни. Одна предков, а другая моя. Карелин поспит в моей, а вам, дорогая гостья, я отдам в пользование большое и удобное родительское ложе.

– А вы, Глеб, где будете спать?

Мужчина указал рукой на диван.

– Я храплю, поэтому посплю здесь, вдали от всех.

Через несколько минут дверь комнаты, за которой скрылся мой шеф, открылась, и показался он сам. Я не смогла сдержать улыбку – Дмитрий Владимирович напоминал мальчишку. Чуть взъерошенные волосы, смущённый взгляд. Всё-таки одежда творит чудеса. Я его знала всего день, а у меня уже сложилось о нём впечатление как о педантичном и требовательном боссе.

Он, заметив мою улыбку, помрачнел еще больше, и я поспешила отвернуться к столу, который Глеб уже завалил закусками.

– Дим, ты здесь похозяйничай, – Глеб указал на пластиковое ведро с шашлыком, —а я мангал запущу. Ангелина тебе поможет. Шампуры сам знаешь где.

С этими словами он накинул куртку и вышел на улицу.

В молчании мы сидели и нанизывали мясо на шампуры. Мне было немного не по себе. Я чувствовала, что Дмитрий Владимирович что-то хочет сказать, но не решается и от этого напряжение только нарастало. Не могла же я взять и в лоб сказать: ну давайте, выкладывайте, что там у вас на уме!

Он откашлялся, потом глянув на часы, спросил: