— Я сейчас упаду, — пищу, вцепляясь в ремень на джинсах Эмина.

— И кто в этом виноват? Тебе надо охладиться, солнышко, пока все здесь не спалила.

Он несет меня в ванную.

В ванную!

Придерживает за задницу, нарочно сжимает пальцы крепче, хотя риск съехать головой вниз уже миновал.

— Ты что задумал?

— Будем закаляться, — Эмин хмыкает.

Он как-то резко сдергивает мою дезориентированную тушку и укладывает в большую ванную. Хватает душ, а я…

Я ничего не могу сделать. От гнева внутри все кипит, я ужасно злюсь на него, и из-за этого не получается взять под контроль собственное тело.

Холодная вода оглушает. Она заливает глаза и нос, попадает в рот через приоткрытые губы. У меня мгновенно закладывает уши, волосы прилипают к лицу. Все вокруг в брызгах, даже чертова кожаная куртка Эмина.

Позер.

Кто зимой их носит? Это ненормально.

— Успокоилась? — он перекладывает лейку в другую руку и тянется ко мне правой.

Я отбиваю ее точным ударом по запястью.

— Вижу, что нет.

— Х-хватит!.. — у меня стучат зубы от жуткого холода.

— Мне не нравится твой взгляд, Персик. Попытайся быть милой и попроси меня еще раз.

Эмин направляет лейку мне в лицо, я делаю рывок вперед. Хватаю его за куртку, вцепляюсь так, будто от этого зависит моя жизнь. Подключив весь свой вес, тяну на себя. Он тяжелый, но у меня получается.

— Маленькая стерва, — выдыхает практически в мои губы, удерживает равновесие, уперев ладонь в стену позади нас.

Вода все еще льется.

Одежда на мне тяжелеет, облепляя тело, словно вторая кожа.

Футболка Эмина прилипает к его животу.

К твердому, с вылепленным скульптурным прессом животу.

— В-выключи… — пытаюсь забрать у него лейку, но Эмин поднимает ее повыше.

— Волшебное слово?

— Я тебя убью!

Он смеется. У меня расширяются глаза от ужаса, когда Гаджиев заносит ногу и перекидывает ее через бортик ванны.

— Ты что делаешь?!

— Хочу согреть тебя, Персик, — взгляд смещается к моей груди. — Просто охуенный вид. Без футболки будет еще лучше. Когда твои холмики успели стать такими, Аида?

От моего имени, слетевшего с его поганого языка, передергивает. Прикрываюсь руками, чтобы Эмин больше не мог видеть съежившиеся от холодной воды соски.

Его тело давит. За эти несколько лет Эмин как-то умудрился раскачаться, набрав вес. Я едва могу дышать, когда он всеми своими мышцами притискивает меня к твердому дну ванны.

Поток воды исчезает. Лейка падает куда-то рядом с нами.

Эмин обхватывает мои запястья ладонью. Отводит их так, чтобы я не могла помешать ему осуществить задуманное.

Горячие губы на контрасте с заледеневшей кожей вырывают вскрик из моей груди. Он целует меня в шею. Высовывает язык и собирает им собравшиеся в ямке между горлом и плечом капли.

Меня трясет, как при лихорадке. Он такой большой и теплый, а мне все еще слишком холодно.

Непроизвольно закрываю глаза.

Потому что не могу выносить его похожий на хищника вид.

— Не хочешь начать кричать, Персик? — зубами оттягивает мочку. — Звать на помощь, угрожать мне своим парнем?

— Вс-се равно н-никто не… не услышит…

Эмин отпускает запястья, но тут же этой рукой зажимает мне рот, когда его опускается на проступающий через мокрую футболку сосок.

Я не была к этому готова.

Я не могу выносить того, как мое тело реагирует на его близость.

Голова идет кругом. Окружающий нас воздух будто вибрирует. Он заряжен настолько, что я каждую секунду чувствую маленькие удары тока по всему телу.

Капкан захлопнулся.

Ловушка, которую я же сама и выставила.

Мне нужно было с самого начала просто игнорировать Эмина. Сделать вид, что его нет. Что он продолжает быть вдалеке, что его взгляд, когда он смотрит так, что внутри все выкручивает, мне недоступен.