Простить? Как?

Забыть? Как?

Как вычеркнуть из жизни ее исковерканное детство? И, почему она должна прощать? Одни родители, произведя ее на свет, добровольно отказались от нее, другие, удочерив, превратили ее жизнь в муку! Почему она должна простить взрослых людей, сознательно поступивших с ней жестоко? Почему?

Рыдания подступили к горлу и вырвались наружу натужными всхлипами. Елена зажимала рот рукой, чтобы не слышал Генрих, но не могла совладать с собой. Ей хотелось кричать от боли, от собственного бессилия что-то изменить в своем прошлом!

Генрих молчал и вел машину, словно, не слыша и не замечая того, что творится с его хозяйкой. И, только напряженная спина выдавала его волнение.

Подавив в себе крик, Елена вытерла слезы и заставила себя думать. Зачем эта Сания появилась? Ее мать больна. Все же, наверное, им нужны деньги. Узнав, что сводная сестра обеспечена, Сания, таким образом, хотела дать понять, что им требуется ее помощь. Да, она говорила, что мать лежит в больнице.

Деньги, нужны деньги!

Если это и в самом деле ее родная мать, отдать им деньги на лечение и тем самым отдать долг за то, что когда-то эта женщина ее родила! И все! И пусть они исчезнут из ее жизни навсегда!

Она порылась в сумке, нашла банковскую карту. Сколько им дать? Елена вспомнила, что недавно сняла с карты крупную сумму. Пополнение ожидалось только на следующей неделе. На карте оставалось тысяч пятьдесят.

Елена открыла кошелек. Наличными еще двадцать тысяч.

«Билет в Москву купила. С собой надо взять эти двадцать. Этого хватит, если по магазинам не бегать. Если что, Юлька подкинет», – мысли вихрем проносились в голове.

– Генрих, остановите, пожалуйста, машину у ближайшего банкомата, – попросила она водителя, не замечая того, что он не сводит с нее глаз, наблюдая в зеркало за ее движениями.

«Мерседес» плавно затормозил у торгового центра. Елена вышла из машины и направилась к банкомату. Генрих шел за ней, отстав на несколько шагов. Ему хорошо было видно хозяйку, хотя она его и не замечала, погруженная в свои мысли.

Сняв со счета ровно пятьдесят тысяч рублей, она машинально положила их в сумку и направилась к машине, по-прежнему не видя идущего за ней Генриха.

Уже сидя в машине, Елена подумала, что Сания может уже уйти из кафе. Снова открыла сумку и нашла листок с записанным номером телефона Сании. Торопливо набрала номер.

– Сания?

– Да, Елена Викторовна! – радостно ответила та.

– Вы еще в кафе?

– Нет, в сквере сижу на скамейке.

– Сквер напротив кафе находится?

– Да, через дорогу.

– Не уходите, пожалуйста! Я сейчас подъеду.

Отключив телефон, она устало сказала Генриху:

– Вернитесь, пожалуйста, к кафе, где мы были. Там сквер рядом. Припаркуйтесь где-то поближе к скверу!

– Мадам Елена, зачем вы это делаете?

– Так нужно, Генрих!

– А, вдруг, это мошенница? А, вы вот так отдаете ей все деньги?

– Генрих, я не хочу об этом говорить! Поехали!

Он, молча, включил зажигание. К скверу они подъехали на удивление быстро, – основной поток машин уже схлынул, по пути им встретилось всего лишь несколько неторопливо двигающихся авто.

Припарковавшись, Генрих серьезно посмотрел на Елену:

– Я пойду с вами!

– Нет, – покачала она головой. – Оставайтесь в машине. Я пойду сама.

– Без меня вы не пойдете! – твердо сказал он и добавил. – Выбирайте, или я вас закрою в машине, или пойду с вами!

– Это что, шантаж? – Елена нахмурила брови.

Такое своеволие Генриха ей не понравилось. Обычно он был очень корректен с ней.

– Нет, скорее ультиматум! Вам нужна защита, Мадам Елена!

– От кого? – она горько улыбнулась. – От безобидной женщины?