Слышу, как открывается дверь. Тихие голоса. Они замолкают. Медленно поднимаюсь наверх. Дверь закрыта не до конца. Пальцы сами ложатся на стальную поверхность двери. Не соображая, что творю, толкаю еë.

Шаг в темную прихожую. Мои сомнения развеиваются полностью. Здесь тонко и почти незаметно пахнет Ольховской. Я этот запах узнаю из тысячи, не смотря на то, что его забивает множество других.

Закрыв глаза, сквозь грохот крови в ушах, слушаю её тревожный измученный голос. Тихону ставят что-то жаропонижающее. Она успокаивает капризничающую девочку.

Хорошо. Не сегодня. Так и быть!

Но… Терпение – не мой конëк. Ресурс давно исчерпан. Я не знаю точно, зачем я это делаю, но просто наша встреча должна состояться именно сейчас. Я, блять, не могу больше!

Вытаскиваю обручальное колечко, которое дарил ей. Оставляю в прихожей, на полочке. Привет, Золотинка… Я тебя нашел.

Подумай тоже, что сказать мне теперь.

Тихо ухожу.

Провожаю врача, отдаю деньги за вызов скорой. Стараюсь пользоваться только платной медициной при необходимости. Там не задают лишних вопросов. Не ищут наши документы по прошлому месту прописки.

Недешево.

Теперь, спустя год, я начала понимать цену этим бумажкам. Запираю дверь. Слава богу, с братом все в относительном порядке. Обычное ОРВИ.

В груди дергает. Что-то неуловимое заставляет меня застыть. Тревога накрывает ещё сильнее. Стою в прихожей, и что-то опять зудит на подсознании. Что-то такое знакомое…

Арс настроженно нюхает воздух, коврик у двери, косяк… И я тоже втягиваю воздух.

Запах!

Туалетная вода у врача, как у Демида! Как я не заметила сразу?

Это очень дорогой бренд. Неплохо живут врачи скорой!

Варюша уснула, брат тоже. Сидя на кухне, перевариваю сегодняшний день.

Мне всë не нравится. Внутри меня снова включилась сигнализация, которая, казалось бы, только начала… Запах этот ещё! Бьётся болью под ложечкой.

Но нет никаких сил что-то делать и думать об этом. Мне кажется, ещё немного давления на психику, и я сама слягу рядом с братом. А мне нельзя.

В лес хочу… Мне кажется, я полжизни не была в лесу. Если бы не дети, побежала бы отшельницей в наши дебри. Никто бы не отыскал!

Арс так и сидит в прихожей.

– Кыс… Кыс…

Не идет.

Стаскиваю из красивой коробочки шоколадную ракушку. Закрываю глаза, позволяя шоколаду раствориться во рту. Вкусно.

В прихожей шебуршание. Копает он там что ли, что-то, бандит.

Главное, чтобы на одежду не прыгал. И ключи опять не украл. Любит таскать! Ищи потом по всей квартире.

– Арс! Иди сюда! – не вставая, хлопаю дверцей холодильника.

Обычно бесперебойный приём не срабатывает. Съедаю ещё одну конфету и иду спать.

Раздеваюсь возле зеркала, разглядывая своë тело. Грудь после кормления категорически не желает уменьшаться и слишком откровенно вываливается из чаш бюстгальтера. Я смущаюсь ее даже перед самой собой. Обвожу пальцами пулевые шрамы. Денег на пластику нет. И в ближайшее время не будет. Это меня напрягает. Любое посещение врача целая песня! Это такие приметы, по которым найти – раз плюнуть.

Пальцы сами скользят ниже по телу. Закрываю глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Я помню только его руки. Демона. Руки мужа не помню совершенно. Словно он никогда не ласкал меня.

Тело тянет, грудь наливается тяжестью.

Будет ли у меня когда-нибудь «это» иначе. Не так как с мужем – «потерпеть», а как с Демоном не случилось. Когда от одного только голоса, запаха, взгляда кружится голова и перестаешь соображать.

Вряд ли. Вряд ли будет хоть как-то. Я не решусь на отношения. Не выйду замуж. Мне от этого хочется плакать. Вот была вчера ещё молодая девочка, казалось всё впереди – целая жизнь! А жизнь вырезали. Сегодня – я тень. Завтра что? Всё? Тихо сидеть, не высовываться, чтобы никто не заметил. Словно заживо похоронена. На мне две могильных плиты – Дагиевы и Черкасовы. Давят.