– У меня дома есть душ, – в его голосе насмешка. Он замолкает ненадолго, потом продолжает: – А потом обязательно загляни в самый лучший ресторан. Закажи всё, что сможешь съесть, и что не сможешь – тоже закажи.

– А потом мы всё это съедим, – улыбаясь, говорит Асами.

Он не отвечает. Прижимает к себе так сильно, что кажется, начинают хрустеть кости. Асами снова ложится на его грудь, слушает размеренные, глухие удары сердца.

– А потом будешь спать. В чистой постели. На мягкой подушке. Под тёплым одеялом.

– Звучит прекрасно, – выдыхает она. Коротко целует ключицу, трётся о неё носом. – А вы будете рядом.

– Рядом, – эхом откликается он. Его рука зарывается в её волосы, притягивает к себе. Нежно, почти не дыша, Изаму касается её губ: сначала одной, затем второй. Обводит их контур кончиком языка, прежде чем втянуть в себя. Асами тут же тянется, ловит его лицо ладонями. Внутри сейчас столько света, что он мог бы ослепить, если бы она знала, как им поделиться. Прикрывает глаза, ныряет в этот свет, в мягкое, неторопливое касание его губ, языка.

Поцелуй не обещает продолжения, он будто запечатывает сегодняшнюю ночь. Мягкие касания губ в уголки рта, по щекам, по прикрытым глазам. Изаму вновь укладывает её голову себе на грудь и продолжает неспешный путь пальцев по спине.

– Как вы считаете, над нами много камня? – Асами говорит тихо, но голос всё равно выдает с головой.

– Нет. Метров пять, может, десять. – В его голосе улыбка, и от неё облегчение разливается по телу, затапливая страх. – Воздух здесь не спёртый, чувствуешь? Где-то над нами прорублена шахта, но сквозняк холодный, значит, попадая туда, воздух не успевает согреться. Мы почти у поверхности, Асами. И совсем скоро нас вытащат. Обещаю.

Асами распахнула глаза, резко выныривая из сна-воспоминания. Всё ещё чувствуя его вкус на губах, его тепло. И свет – приятное, трепетное чувство. До того как встанет солнце оставалось не больше часа, сквозь шторы проникал серый, рассеянный свет. Можно было попробовать заснуть, попробовать ухватить воспоминание, удержать и вернуться туда. Но что-то мешало. Асами повела носом – озон. Едва заметный аромат, которого точно не было, когда она засыпала. Он заходил к ней? Улыбка против воли заплясала на губах, стоило представить Изаму, стоящего у её кровати. Раздался короткий звон, запахло кофе. Он до сих пор не спит? Осторожно выбравшись из кровати, Асами натянула халат и тихо выскользнула на кухню.

Изаму стоял спиной к ней, его силуэт в предрассветной серости смазывался. Низко опущенная голова, руки, крепко сжимающие стол, ломаная линия плеч. Асами представила, как подходит, обнимает обеими руками, утыкается носом между лопаток. Делится светом, который до сих пор наполнял её… Он услышал. Выпрямился, потёр шею, разминая, прежде чем обернуться.

– Ты что так рано? – в голосе звучал лёгкий интерес и что-то ещё, не разобрать.

– Поделитесь кофе? – она вдруг смутилась. В полумраке было слишком много интимности, нежданной близости с лёгкой ноткой безрассудства.

Изаму кивнул и отвернулся к кофемашине. Асами села за стол, наблюдая за его движениями.

– Я могла бы выпить этот, – удивилась она, когда он, наполнив свою чашку, перелил остатки из кофейника в ковшик, стоящий рядом.

– Ты такой не пьёшь, – хмыкнул Изаму. Прикрыл глаза, выругавшись про себя. Когда информация о том, какой кофе она любит, успела перекочевать из папки «Ерунда» в папку «Важное»? Почему он этого не помнит?

– Нам надо поговорить, – тихо произнесла Асами, неотрывно глядя на его спину, скрытую чёрной безрукавкой.

– Надо. – Он подхватил обе чашки, поставил одну перед ней и опустился на стул спиной к окну.