– Пошел ты к черту! – зло выплевывает она.

– Могу снова высадить тебя. Прямо здесь. Хорошее место, верно? – кивком указываю на лес за окном.

– Я не понимаю тебя. Ты следил за мной, за моим мужем, устроил похищение, выкупил всю недвижимость, чтобы разрушить мой бизнес, а теперь так просто предлагаешь мир?

– А тебе и не нужно понимать меня, Кристина. Ты либо играешь по моим правилам и остаешься рядом с дочерью, либо возвращаешься домой одна.

Марат пугает и раздражает одновременно. Я не привыкла, что кто-то мне приказывает, не привыкла к такому вот обращению и еще больше к тому, что чувствую себя не в безопасности. Но это все ничто, потому что сейчас главное, что я рядом со своей малышкой и наши похитители, кажется, не собираются от меня избавляться.

Ногу простреливает острой болью. Я провожаю взглядом пейзажи за окном и наблюдаю за тем, как внедорожник уносит нас все дальше и дальше от города.

– Куда мы едем? – после тяжелого молчания все же решаюсь спросить я. Первый страх прошел. Я больше не плачу, лишь прокручиваю в голове варианты того, как сбежать от Марата.

– Узнаешь, как будем на месте, – не глядя на меня, отвечает он. А потом достает из кармана телефон, точно такой же, как и мой, даже чехол один в один. Или же?..

– И не надейся, – словно прочитав мои мысли, усмехается Марат. – Какой пароль?

– Пф-ф. – Отворачиваюсь обратно к окну и игнорирую его.

– Не зли меня, Кристина. Сегодня утром была попытка рейдерского захвата моей компании, так что хоть ты не напрягай. Я и так на взводе.

Молчу. И одновременно впитываю любую информацию о нем. Поэтому он так резок? Поэтому нервничает? Или же он всегда такой жестокий и циничный? И при чем здесь мы с дочерью?

– Зачем тебе Даша? Я что-то не заметила с твоей стороны ни капли отцовской любви.

И это правда. За все время, что мы находимся в салоне автомобиля, он лишь несколько раз бросил беглый взгляд на ребенка.

– Если не хочешь лишиться телефона, скажи пароль, – настаивает он.

– Все единицы, – после непродолжительной паузы все же сдаюсь я, внимательно наблюдая за его действиями.

– Я напишу твоему отцу, что ты уехала за город, чтобы побыть наедине с собой и познать дзен. Мне не нужны проблемы с твоей семьей, а пропажа единственной любимой дочери не сыграет нам на руку, правда?

– Он не поверит.

– Я напишу так, что поверит.

– Через четыре дня рождественский благотворительный ужин, я один из его организаторов. Если я не появлюсь, папа точно поймет, что со мной что-то случилось. И начнет меня искать.

– Значит, мы будем на этом ужине, – голос Марата звучит спокойно.

Он прячет телефон обратно в карман, снимает пальто и расслабленно откидывается на спинку сиденья. Прикрывает глаза, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Я же не сдаюсь.

– Что значит – мы будем там? – спрашиваю с удивлением, потому что это означает, что меня не собираются держать взаперти.

Он приоткрывает один глаз, смотрит на меня.

– То и значит, Кристина.

– У меня нога болит. Очень, – решаю испытать его терпение. Сейчас он уже не кажется тем сумасшедшим, который угрожал мне пистолетом. Либо он психически неуравновешен и у него случаются припадки агрессии, либо день и в самом деле настолько не задался, что Марат забыл о том, что имеет дело с безобидной женщиной и собственным ребенком, а не с вооруженными головорезами.

– Через час остановимся на ночлег в одном загородном комплексе и посмотрим твою ногу. И никаких попыток побега, поняла меня?

Я не отвечаю.

– Ради твоей же безопасности делай что велю, и очень скоро все закончится, – приказным тоном и с раздражением.