Меня так увлекают размышления и бурные фантазии, что я не замечаю, как Марк заходит в ванную.

— Смотрю, операция по спасению проходит успешно, — улыбается он, а я, перепугавшись, прижимаю мокрое платье к себе, пряча грудь. Вода мигом стынет, и вот моя кожа уже становится гусиной, пока лицо наливается краской.

Марк подходит ближе, я смотрю на него через отражение в зеркале. На его руке новая повязка, из-под которой торчит пластырь.

— Я тебя не приглашала, — произношу как можно мягче, но так, чтобы было понятно, что Марку пора на выход.

— Решил проверить, как ты, — пожимает плечами, ничуть не смутившись. Этого спецназовца можно хоть как-то поставить в неловкое положение? — Справляешься одна или нужна помощь?

Его ладонь скользит по моей талии и останавливается на животе прямо под платьем. И вот мне уже не холодно, а нестерпимо жарко. Марк умудряется, почти ничего не делая, вызывать в моем теле бурную реакцию. Его губы касаются основания шеи, он ведет носом по коже. Я вздрагиваю и стискиваю челюсти, не позволяя себе застонать.

— Марк… — хочу остановить его, но все слова застревают в горле. Тело явно жаждет продолжения и протестует.

Или сдается жадным рукам и губам.

16. Глава 16

Аврора

Запрокинув голову, упираюсь затылком Марку в плечо, подставляя шею под поцелуи. Их становится все больше. Губы втягивают кожу, зубы царапают и сжимают. Возбуждение расходится всполохами, они уже вспыхивают под веками.

Я знаю, что сейчас у нас все случится и, наверное, даже хочу. Меня сносит первобытным желанием, которое источает Чемпион. Я сама им заражаюсь, поэтому позволяю себе поднять руку и, запрокинув ее, скользнуть по мускулистому плечу.

— Давай оно пока полежит здесь, — аккуратно забирает из моих рук платье и оставляет его на раковине

А я не сопротивляюсь, просто наблюдаю за тем, как темнеет взгляд Марка и как пошло он облизывается, когда смотрит на мою грудь.

— Ты хочешь здесь? — спрашиваю, мельком оглядывая просторную ванную комнату. Меня не смущает, скорее, непривычно. Игорь всегда говорил, что в ванной небезопасно, но с Марком у меня почему-то нет никаких сомнений. Опасность? Он приструнит ее одним тяжелым взглядом.

— И здесь, и в кровати, и на каждой поверхности этого номера, — говорит, перемежая слова с поцелуями, и резко разворачивает меня, тут же впиваясь в губы.

Я прижимаюсь к Марку всем телом, хватаюсь за плечи. Мы целуемся жадно, кусаемся, ласкаем друг друга языками. Все получается само собой, мы чувствуем друг друга на каких-то запредельных уровнях, предугадывая следующее движение, взгляд, вздох.

Больше не сомневаюсь в правильности происходящего — этот вечер должен был случиться. Марк должен был случиться со мной, чтобы убедить, что все со мной в порядке. Это не я неправильная или «не такая», поэтому мне можно изменять. Горящие глаза спецназа говорят о многом. Я все еще желанная, красивая, обожаемая. И немного безумная, раз согласилась переспать с первым встречным. Но наша близость — моя терапия.

И сейчас я погружаюсь в транс.

Руки, губы, тела — мы сразу соприкасаемся всем. Исследуем, изучаем. Я вспыхиваю в каждой точке, которой Марк касается поцелуем. В груди печет, когда Чемпион обхватывает ртом сосок и втягивает его в себя. Ладонь накрывает вторую грудь, пальцы мнут, перекатывают между подушечками, выбивая из меня протяжный стон.

Я рассыпаюсь от одной только прелюдии. Внизу живота снова закручивается спираль. Белье опять намокает, я стыдливо опускаю дрожащие веки и зарываюсь пальцами в густые на макушке волосы Марка. Они жесткие, но ощущаются все равно приятно. Спецназ передо мной на коленях, смотрит снизу вверх, вожделея. Я могу кончить от его взгляда. Он пугает, возбуждает и завораживает одновременно. Я чувствую себя и добычей, и охотницей. Потому что мне не спастись от хищника, но при этом зверь сам склоняется передо мной.