Во мне же словно что-то надломилось, застыло. Мою любовь, сердце, чувства — растоптали. Я не понимаю, что стало причиной измены Андрея, ведь у нас был счастливый брак и идеальные отношения. Мы вместе еще с университета, столько всего прошли, а теперь.... 

Все из-за того, что я не смогла родить ему ребенка? В этом разница между миниатюрной брюнеткой и мной? Я неполноценная?

Слезы застилают глаза, я не двигаюсь с места. Все так же сижу в кресле, с силой сжимая в руках фотографии, и смотрю на стену перед собой. Марат достиг цели, растоптал меня, но в какой-то степени я благодарна ему за это. Он открыл мне глаза, показал, какой слепой идиоткой я была. Вот только чего он этим пытался добиться?

Даша что-то говорит мне, пытается обратить на себя внимание, но я ничего не замечаю. Боль, жгучая и тупая, проникла под кожу и терзает, не давая дышать полной грудью.

Я действую на автомате: беру дочь на руки, купаю ее, укладываю спать и все прислушиваюсь к звукам в доме, ожидая своего неверного мужа. Как встретить его? Бросить в лицо фотографии и хлопнуть дверью? Не пустить даже за порог?

Лютая ненависть стягивается пружиной внутри, желая освобождения. Я хватаю первое попавшееся под руку — вазу — и с размаху бросаю о стену. Наблюдаю за тем, как дорогой фарфор разлетается осколками по паркету, и чувствую некое удовлетворение. Эту вазу нам подарила мать Андрея. Дорогая безвкусная вещь, купленная на наши же деньги.

Оглядываюсь по сторонам в поисках того, что можно было бы еще разбить, но меня останавливает мелодия звонка мобильного. 

Я с опаской смотрю на экран, боюсь, что это Марат либо муж, с которым я не готова вести разговор, но это всего лишь Алина, девушка, которая занимается моими финансовыми делами.

— Кристин, у нас ЧП, — с паническими нотками произносит она.

В любой другой день я бы, наверное, заразилась ее нервозностью, но сейчас мне абсолютно все равно. 

— Что стряслось? — мой голос звучит ровно, сама удивляюсь такому холодному спокойствию.

— Помещения, которые мы арендовали под бутики, выкупили. Нужно срочно освободить их.

— Я... я что-нибудь придумаю. Это какое? — Я прислоняюсь спиной к стене и прикрываю глаза, пытаясь сдержать рвущуюся наружу боль.

— Все, Крис, — понижая голос до шепота, произносит Алина. 

— Что? 

— Кто-то выкупил в один день все помещения. И здесь, и в Италии, и в Испании — везде! Я не знаю, что делать. Нам дали три дня, чтобы убраться оттуда.

— Это невозможно. Как так? А договор? Почему прежние хозяева не поставили нас в известность? Кто мог выкупить разом все...

Я запинаюсь. Действительно, кто мог это сделать? 

Марат. 

Но зачем? Зачем ему разрушать мою семью и бизнес? Как это повлияет на мое решение бороться за свою дочь до конца? Он хочет ослабить меня? Показать, как крут? 

— Нам вернули деньги, которые мы заплатили вперед за аренду, и накинули компенсацию. Что нам делать, Кристина?

— Свяжись с Максом, пусть найдет недвижимость недалеко от прежних мест. И попроси Бланку подготовить рекламную кампанию с новостью о нашем переезде. Нужно сделать все максимально быстро. 

— Хорошо. 

Я отключаюсь, и взгляд цепляется за последнее сообщение от Андрея, которое высветилось на экране телефона. 

«Срочное совещание. Буду поздно».

Горько усмехаюсь. Совещание. Сколько их было за последний год? И командировок неожиданных. Неужели все это тоже было ложью? 

Мне вдруг захотелось увидеть эту женщину в жизни. Посмотреть ей в глаза, спросить, спокойно ли она живет, зная, что она увела из семьи чужого мужчину. Узнать о ней больше информации, чем то, что я увидела на фотографиях. В какой-то момент я чуть не забыла о неприязни к Марату и не позвонила ему с просьбой сказать мне ее имя и адрес.