– Что с тобой происходит? – сидя на полу и пытаясь застегнуть разорванную рубашку, спросила Ника.

– Ничего. Элементарное желание трахаться, – огрызнулся Олег.

– Зачем ты так, – возмутилась Ника. – Не надо тащить в дом эту грязь.

– Грязь? – зло усмехнулся он и вонзил в жену острый, как битое стекло, взгляд. – Ник, а как ты думаешь? То беременность и ты боишься за малыша. То живот большой, – не удобно. То «я только родила» у меня все болит. А потом «я устала». Болит живот, голова, у Миры режутся зубки. Что ты придумаешь еще? – негодовал он. – Нет, я понимаю, – не дав жене даже рта раскрыть, тут же вставил он. – Ты реально устаешь. Не высыпаешься. Но, Вероник, я же тоже работаю, тоже устаю. Я долго и послушно ждал, когда ты родишь, потом, когда откормишь грудью, теперь зубки, а когда у тебя появится время на меня? Я тоже часть этой семьи. Я тоже хочу любви и понимания, а не только напоминания о моих обязанностях.

Олег еще пару бесконечно долгих мгновений буравил растерянное лицо жены взглядом, словно хотел, чтобы сказанное надежно впечаталось в ее сознание. Не давая ей возможности возразить, он поднялся на ноги и вышел из спальни.

– Первая неделя съемок подошла к концу. Все мы хорошо потрудились, все большие молодцы. Предлагаю спрыснуть это событие и расслабиться перед экспедицией. Через пару дней нас ждет природа, деревня, в общем, глубинка. Впору сказать словами Фамусова: «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов».