– Хочу завтра съездить на старую квартиру, собрать кое-какую одежду. Вадим прислал сообщение, что съехал, – сказала Соня.
– И правильно.
– Только я еще чуть-чуть у тебя поживу, ладно, Вик? Не смогу пока там…
– Живи, конечно. Живи до развода, пока квартира официально не станет полностью твоей, а там придешь в себя, подумаешь, как быть. Захочешь – вернешься туда, а захочешь – продашь и другое жилье купишь.
– Знаешь, я ведь даже не знала, что Вадим купил еще одну квартиру… Наверное, для любовницы, – и заплакала.
– Ну что ты, что ты, моя хорошая, – обняла ее Вика. – Все наладится, вот увидишь. Это сейчас тебе плохо, а потом ты вздохнешь с облегчением, что не потратила на этого придурка двадцать лет жизни. У тебя еще все впереди.
Соня не верила в эти прописные истины. Она сама себе казалась теперь постаревшей, никому не нужной, ни на что не способной, разрушенной. «Ты даже ребенка родить не можешь», – слова мужа острой иглой засели глубоко в сердце. А уверения свекрови, что Соня испортила себе жизнь, потому что никому, кроме Вадима, она больше нужна не будет, вросли в ее душу, пустив там глубокие корни.
На следующий день был выходной, и Вика вызвалась отвезти Соню в ее старую квартиру и забрать кое-что из одежды, ведь от мужа она уходила, почти ничего не взяв.
Однако, когда Соня открыла своим ключом дверь, она ахнула: квартира оказалась абсолютно пуста.
Глава 8
Соня ходила из комнаты в комнату, из кухни в ванную и глазам своим не верила. Отовсюду на нее смотрели голые стены. Не было ни мебели, ни ковров, ни кухонной утвари, ни бытовой техники. Даже встроенного шкафа у входной двери, где они раньше хранили верхнюю одежду, не было. Да что там шкафа? Исчез и маленький коврик у порога, встречавший гостей радостной надписью «Добро пожаловать». Как будто здесь и не жил никто.
– Обалдеть, – протянула Вика.
Привалившись к стене, Соня закрыла лицо руками и разрыдалась. Вика, ни слова не говоря, обняла подругу и погладила ее по голове. Соня не столько плакала по голым стенам и исчезнувшим предметам, сколько по своей обнулившейся жизни. Она и себя чувствовала пустой, как эта квартира: оболочка есть, а внутри ничего не осталось. Слишком сильно она была привязана к мужу, слишком сильно полагалась на него, слишком глубоко увязла в вере, что без Вадима она ничто.
– Ну все, поплакали и хватит, – наконец скомандовала Вика. – Я, конечно, всякое видала, но чтобы вот так.
– Подожди. – Соня полезла в сумку и достала мобильник. – Это какое-то недоразумение. Куда все могло испариться? Может… может, тут насекомых травили или нас ограбили… – бормотала Соня, пытаясь отыскать в адресной книге номер мужа.
– Каких насекомых, Сонь? Да что ты делаешь-то?
– Вадиму позвоню…
Вика лишь осуждающе покачала головой. Соня ведь даже не замечала, что все еще думала о себе и Вадиме в категории «мы», только вот парадокс: этих «мы» давно уже не было.
Соня нажала на кнопку вызова и, как только Вадим снял трубку, проговорила:
– Вадим, куда все вещи из квартиры делись?
– Какие вещи? – Соня не придала значения издевке, которая отчетлива слышалась в его голосе.
– Я приехала домой… в квартиру приехала, а тут ничего нет…
– А что там должно быть?
– Как что? Мебель, вещи, одежда. Даже одежды нет. Нас, кажется, ограбили.
– Н-да, – протянул Вадим. – Права мать, ты все-таки редкостная идиотка. Я согласился отдать тебе квартиру – я ее отдал. На этом все!
– То есть… это ты все вынес? – все еще не веря, спросила Соня.
– А ты рассчитывала, что ты будешь продолжать жить на всем готовеньком? Ты и могла бы, как тебя просили! – разошёлся Вадим. – Но ты обиженная! Ты же самостоятельная! Вот и побудь самостоятельной, а я посмотрю, куда ты доплывешь с твоими-то способностями! Радуйся, что квартира у тебя есть. Это почти царский подарок. Я ведь мог вообще тебя просто вышвырнуть на улицу – и дело с концом. – Вадим бросил трубку.