И больше он сюда никогда не приедет.

….

А длинная дорога, словно огромная змея, все тянулась и тянулась до бесконечного пустынного горизонта. И не было этой дороге ни конца, ни края.

Сухой пустынный воздух изменился, став более гумидным, влажным. Дышать стало легче. Ландшафт незаметно становился иным. Все меньше песков, и больше зелени и живности, и все чаще попадались пасущиеся стада. И вдалеке, сливаясь с синевой неба, показался край моря, раскинувшегося по всей длине горизонта. Подъехав ближе к морю, внедорожник двигался вдоль высокого косогора, за которым раскинулся залив, рядом с которым белело небольшое поселение.

– Вот она, столица рыбаков, – ухмыльнулся водитель. – Здесь есть остаток мечты: рыба и рыбаки. И то, что они называют морем, хотя оно сейчас не больше озера.

С середины залива плыл к берегу рыбацкий баркас.

– Вон, улов уже есть, – кивнул на лодку водитель. – Давно не ел хорошей рыбы. Может, удастся отведать.

Въехали в поселок, машина остановилась, водитель спросил у проходившего мальчика:

– Где тут Хромой Капитан?

Загорелый мальчишка восхищенно посмотрел на внедорожник, потрогал колеса, поцокал языком и только после этого показал рукой:

– Поедете в ту сторону, увидите в конце улицы дом без забора. Там живет Хромой Капитан.

В поселке некоторые дома, врытые в землю, утопали в песке почти по самые окна, точно полуземлянки. Да и окон-то толком не было: крошечные дырки, где вместо стекол – пленка. Здесь не было асфальтированной дороги, а колея, по которой они приехали, переходила в центральную улицу.

У Хромого Капитана было, наверное, самое худшее жилище, так как домом это назвать сложно. Слегка возвышающаяся над землей прокопченная землянка, на крыше которой вместо печной трубы болтался на ветру кривой ржавый обрубок, а окна-щели были закрыты тряпкой.

Ни забора, ни, соответственно, ворот. Хотя для живущих на земле именно двор является определенным показателем статуса, а также права на свою огороженную территорию. Справа от дома лежала небольшая куча жынгыла11. А слева валялась перевернутая лодка, словно собака, привязанная к колышку. Рядом брошенные весла и рыболовная сеть, а на бельевой веревке сушились штаны и куртка.

…Согнувшись, путники вошли в низкий дом, внутри которого было темно и сыро. Пахло чем-то прокисшим. Вся землянка состояла из одной комнаты, которая служила, видимо, и гостиной и спальней. А в углу, в ворохе тряпья, спал человек.

– Есть дома кто-нибудь? – громко спросил водитель, пытаясь разбудить его.

Из-под тряпья, покряхтывая, показался помятый взъерошенный старик. Он зло посмотрел на вошедших людей и спросил:

– Что надо?

– Можно войти? – спросил водитель.

– Вы уже вошли, – проворчал старик.

Его лицо покрывала густая сеть морщин, а седая борода была жидкой и спутанной. На правой щеке краснел огромный шрам, который делал выражение лица зловещим.

– Да мы тут вам гостинцев привезли. Чтобы вы промочили горло, – засуетился водитель и вытащил из сумки бутылку водки. – Подарок от вашего друга Рябого.

– А, старый хулиган еще жив? – оживился Капитан и, быстро схватив бутылку, встряхнул ее. – Хороша! – Радостно воскликнул он.

Он быстро открыл бутылку, отпил из нее, довольно крякнул и, подобрев, улыбнулся:

– Ну, что стоите. Проходите, садитесь, – указал он на низенький столик.

Он поставил бутылку на стол, взял с полки засохший хлеб, вяленую рыбу, лук и стаканы.

– Старухи у меня нет. Живу один, поэтому, не обессудьте.

Арсен, брезгливо поморщившись, обреченно вздохнул и осторожно присел за стол. Запах перегара, лука и рыбы, немытого тела и залежавшегося белья создавали в помещении настолько плотный, невыносимый аромат, что Арсену стало дурно. А Капитан тем временем весело суетился возле стола и уже разливал водку в стаканы.