– Да мы, мужчины, намного слабее вас, женщин, – и, посмотрев на ее ноги, спросил. – Вы босиком? А где же ваши туфли?

– Видимо, остались там. Ничего страшного. Куплю другие, – отмахнулась она.

– Простите, это из-за меня. Я вам обязательно куплю туфли. Прямо завтра. Вы только скажите, какие.

– Да бросьте. Я не хочу вас утруждать, – смутилась Сулу.

– Это мой долг. И я обижусь, если вы откажетесь. Какой у вас размер?

– Давайте поговорим об этом завтра. А сейчас просто поспим. Переночуем здесь. Я боюсь, что эти бездельники караулят нас. Я лягу в той комнате, там есть кресло. А вам постелю здесь. У меня есть раскладушка.

– Зачем вам здесь раскладушка? – удивился Арсен.

– Иногда приходится ночевать тут. Как раз после таких приключений, – пошутила она.

– А разве мы будем спать не в одной комнате?

– Что вы себе позволяете? – Возмутилась она. – Если мы сходили в кафе, то это еще ничего не значит.

– Вы неправильно меня поняли, – стал неуклюже оправдываться Арсен. – Я имел в виду – спать в одной комнате, но, конечно же, не в одной постели.

– Я смотрю, вы ловелас. Привыкли к доступным девушкам?

– Ну зачем же вы так? Я не хотел вас обидеть.

– Вы меня не обидели.

– Тогда я пошел к своей раскладушке. Это даже романтично: спать на раскладушке в книжном зале. Никогда не спал в библиотеке.

– Все приходится когда-то делать в первый раз. Ну, давайте спать. Утром рано вставать. Я останусь здесь. А вы с утра пойдете в гостиницу. Надеюсь, эти оболтусы разойдутся до утра. Но на всякий случай перестрахуемся.

– Спасибо вам, Сулу. Вы чудо, – поблагодарил Арсен, раскладывая свою постель.

Сулу ничего не ответила, выключила свет и ушла в свою комнату.

Арсен сидел на песке в пустом порту, где когда-то было море. Вдалеке стоял одинокий, уже изрядно поржавевший большой кран, словно черное чудовище, нависавшее над бездной, где когда-то была бухта. А рядом, на берегу, стояли корабли, бывшие некогда живыми, как и само море.

Вместо порта валялись остатки.

Остатки кораблей.

Остатки зданий, бывшие частью порта.

Остатки былой славы в виде большого памятника рыбаку, груда железа и досок, раскиданных по всему берегу. На сухом, белом от соли песке, лежал огромный якорь. Проходящие мимо коровы лениво обнюхивали ржавое нагромождение цепей, безжизненно лежавшее на дне бывшего моря.

Здесь все было бывшим: бывший порт, бывшие корабли, бывшие рыбаки.

И бывшая жизнь.

Невидимое, незримое, море присутствовало в памяти всех тех, кто когда-то видел его. Тех, у кого вместе с морем ушла молодость и, наверное, – лучшие годы.

Но за коровами шел пастух, мальчик, который не видел моря, не знал былого величия этого места. И все это было до него, в старину, не по-настоящему, в легендах. А настоящее – вот оно: соль и ветер, которые он глотает каждый день.

– Море не ушло полностью. Оно не покинуло нас навсегда, – старик с пакетом вдруг присел рядом с Арсеном. – Ведь у нас еще остались рыбаки на севере. Они молодые, у них вся жизнь впереди и у них другое море. А наше море уже ушло.

Перекати-поле стремительно пробежалось по дну, устремившись вслед за мальчиком-пастухом. Северный ветер нес гнилой запах чего-то разлагающегося. Арсен брезгливо поморщился.

– Так пахнет умирающее море, – промолвил старик, заметив его гримасу. – Мы привыкли к этому запаху.

– Здесь когда-то был порт, – продолжал старик. – Большой порт. Сюда заходили корабли из других городов. О, какие это были корабли. Какой у них был тоннаж. Судна величественно заплывали в бухту и приветственно гудели. У каждого – свой ритуал захода в порт. Это был праздник, танец кораблей. А вечерами, вон в том здании, – старик показал на руины на берегу, – был знаменитый ресторан. Там работал прославленный повар Мачта, бывший моряк. На его знаменитое блюдо «Удача рыбака» слетались со всей округи. И каждый стремился отведать это блюдо, ведь оно увеличивало мужскую силу.