Когда, на удивление, почти все в сборе, про себя отмечаю, что Гусева отсутствует. А ведь у нас с ней намечен разговор с участием директора школы. И я была уверена, что она появится раньше всех. Но, кажется, скандал переносится на неопределенное время.

– Ну что? Начнем? – спрашиваю присутствующих и начинаю родительское собрание.

Затрагиваю насущные вопросы. Отвечаю на вопросы о детях, об оставшихся ВПР -ах. Ну и конечно об оценках. Я люблю своих детей. Да-да, именно своих. Ведь за эти несколько лет они стали как родные. Знаешь проблемы каждого, понимаешь с полуслова. Предсказываешь реакции. В этой школе я работаю всего пару лет и следующий класс у меня будет первоклашек. Немного грустно, но и радостно в тоже время.

Спустя полчаса от начала собрания в дверь стучат и открывают ее. В образовавшемся проеме появляется мужская голова.

– Можно? Опоздал, – в кабинет входит молодой человек.

В черных джинсах, толстовке и шапке, которую стягивает с головы.

Когда он, закрыв за собой дверь, поворачивается ко мне лицом я забываю, о чем говорила.

– А вы кто? – не понимаю, как он тут оказался. И как реагировать, я тоже не понимаю.

– За Гусевых, – отвечает сразу, упираясь в меня своим взглядом. – Где тебя носит, оболтус, – снова выглядывает за дверь и впускает в класс Марка.

Тот самодовольно улыбается и смотрит на меня. Будто ощущает превосходство.

Что бы это значило?

– Занимайте свободное место, – еле выдавливаю из себя слова и продолжаю с того места, на котором меня прервали. От чего-то чувствую жуткое волнение и стараюсь игнорировать ощущение назойливого взгляда. В сторону уже знакомого мне бармена стараюсь не смотреть. Куда угодно, но только не на него.

В голове миллиард вопросов. Начиная, узнал ли он меня и заканчивая, кем приходится Марк этому парню.

18. 7.1.

Ник

Мать еще пару раз звонила. Просила помочь с крысенышем. Срочная поездка, оставить его не с кем. Или попросту никто не хочет брать за него ответственность. Даже не удивлюсь если это именно так.

– Ок, – решил согласиться, но с условием, – это последняя твоя просьба на полгода вперед. Все, мам, я сам по себе, ты со своей семьей отдельно. Мы с тобой договаривались, – напоминаю.

– Хорошо, спасибо, – быстро соглашается.

А я что? Мне только и остается поменяться в баре, да перенести сеансы в салоне. Чего очень не люблю делать. Но ради своего дальнейшего спокойствия придется.

В пятницу к матери выезжаю, когда смог освободится. Задержался в салоне. По часам прикидываю сорок минут до города, там за мелким плюс десять минут и в школу. На все час. В принципе, если и опоздаем, то не на много. Но я чуть просчитался, в пробку в одном месте все же встрял.

В итоге заехав за Марком, по времени уже минус пятнадцать минут.

– Мама узнает, прибьет тебя, – фыркает засранец, запрыгивая в машину на переднее сиденье.

– Куда, шмакодабра? Назад вали, – рычу на говнюка.

Я матери раз высказался по поводу поведения ее драгоценного ребенка. На что получил такой ответ, что осталось только махнуть рукой. Дело их, ее и Егора, что этот засранец еще даст им прикурить. Только потом пусть не плачется.

– Да иди ты, – морщит нос и сложив руки на груди, не двигается с места.

– Или ты валишь назад, или вообще выгребаешь свою говнистую задницу и не будет никакого собрания из-за твоего поведения.

Пацан что-то бубнит себе под нос, вываливается на улицу, хлопнув дверью и все же забирается на заднее сиденье. То-то же.

– Что там у тебя случилось с училкой? – интересуюсь.

– По факту узнаешь, – дерзит.

– А если серьезно? Я мать толком не понял. Подрались и что?

- Да дура она. Своего сынка защищает. Мне она не нравится. Ее Артем еще тот придурок. Чуть что, сразу кулаками махаться, а она в отместку заваливает меня на уроках, - выпаливает мелкий. – Выгораживает его. Оно и понятно почему. В общем пользуется своим положением.