Неприятный человек. Резкие, угловатые, я бы даже сказала жёсткие черты лица придавали ему ещё большую зловещесть. Но было в нём что-то такое... Манящее что-ли... Мужчина был, всё-таки, красив. Да, однозначно, красив своей тёмной, грубой красотой. Очень выразительное лицо. Я бы даже нарисовала его. Карандашом. Нет, лучше углём. Такая необычная, интересная внешность... Тёмный герой. Отличный экземпляр для воплощения отрицательного персонажа какого-нибудь фильма. Отрицательного и влекущего, сбивающего с верного пути главного героя. Как змей-искуситель.

  Ну что ж... Частная, так частная. Придётся поискать место подальше.

   Я уже на протяжении двух лет рисовала свои акварели. "Талантлива" - да, я знаю. Я была лучшей ученицей в художественной школе. Есть, чем гордиться. И именно мой "талант", воплощённый в морские акварели, неплохо финансово помогал нам с Анюткой последние два года.  А ещё, тётя Наташа - подруга мамы, выставлявшая и предлагавшая туристам эти самые акварели в своём сувенирном магазинчике на Навагинской. Туристы, кстати, их любили и довольно щёдро платили за эту память о море в виде небольших, ярких картин. А в последнее время, им особо полюбился маяк. Все хотели маяк, маяк, маяк... Каждый день спрашивали. Прям, какой-то коллективный разум, ей Богу!

   Раньше я брала Анютку с собой, но теперь ей уже девять, может и одна посидеть. Не просто может, а даже предпочитает. На горизонте маячит переходный возраст, поэтому какие-то свои секреты, дела и, не в последнюю очередь, новый телефон держат её дома. Моя сестрёнка так похожа на меня в этом возрасте... Только я была более счастливой, потому что тогда мама с папой были ещё живы. Но два с половиной года назад случилась эта ужасная авария... Родители поехали по магазинам за подарками к Новому году, и отец не справился с управлением на ледяной дороге... Папа сразу, а мама через два дня... Тяжело вспоминать...

   Особенно трудными были полгода в детдоме, пока мне не исполнилось восемнадцать и я не оформила опеку над Анюткой.

    С тех пор мы живём вдвоём, и я кручусь, как белка в колесе, стараясь нас прокормить и вовремя заплатить за комнату, которую мы снимаем. И все мои развлечения сводятся к тому, что днём я работаю администратором в небольшом тренажёрном зале, а вечером рисую свои акварели.

- Нина! Нина! - мои невесёлые мысли прервал резвый голос Аньки. - Мы с Ваней решили тебя встретить!

- Ух ты! Вот это сюрприз! - я подхватила, бежавшую навстречу сестрёнку и закружила в объятиях.

- Привет, зайка! - Ваня быстро чмокнул меня в губы.

- Сколько маяков нарисовала? - задала Анюта свой дежурный вопрос.

- Один. Да и тот не до конца.

- А что так плохо? - нахмурилась сестра. 

- Наверное, сегодня - не мой день! - устало промямлила я, опять вспомнив о неприветливом и таинственном брюнете. - Ну что? Может, по мороженому? - уже веселее, накручивая на палец Атюткину косичку, предложила я.

- Давайте! - развеселилась сестрёнка. - А можно ещё донатс, Нин?

- Можно, сластёна моя! 

- А ещё дома молоко и хлеб закончились. - упс... Я стала подсчитывать в уме, сколько же у меня с собой денег и хватит ли на этот "шикарный" список продуктов. Кажется, не хватит...

- Анют, а давай завтра купим донатс? Ну или сегодня, но тогда без мороженого, а? - наклонилась я к сестре. 

- Нина, я заплачу - перебил меня Ваня.

- Не надо, Вань. Не страшно, правда ведь, Ань? - сестра обречённо кивнула.

   Я привыкла рассчитывать только на себя и свои финансовые возможности. Ни от кого не ждала помощи и даже такая, казалось, мелочь, как мороженое, оплаченное Ваней, ставила меня в неловкое положение. Во-первых, мы встречались с ним всего-то чуть больше месяца, а во-вторых, подозреваю, что его финансовое положение было даже более бедственным, чем наше. Иван жил с отчимом, который хоть и работал, но каждый день пил, а ещё курил, как паровоз, а Ванька только в этом году окончил школу, ещё даже аттестат не получил. Он хотел устроиться на лето куда-нибудь, но пока ничего не подвернулось. Так что, особо денег у них, думаю, не было.