Теперь, вглядываясь в старый, потрескавшийся потолок, я начал мучаться вопросом: А извинился ли я перед Ниной? Кажется нет! Не успел! Эта мысль полоснула по сердцу. Мне обязательно нужно было извиниться! И если я этого не сделал, то непременно сделаю теперь. Причем, не только на словах. Во-первых, заставлю Жанку забрать своё грёбаное заявление из полиции. А во-вторых, извинюсь лично, сделаю для бедняжки какое-нибудь доброе дело. Но какое? Надо подумать...

  Я понимал, что Нина теперь вряд ли появится в санатории. Что ж, найду её на берегу. Во что бы то ни стало найду! В крайнем случае, в полиции должен быть её адрес.

  Решу! Осталось придумать, что поможет снова завоевать её доверие и, если повезёт, дружбу. На большее даже не смей надеяться, Варламов! Закатай губу!

|  НИНА  |

  Всю дорогу до дома глаза горели от слёз, а голова от переполнявших её чувств стыда, гнева, досады и унижения. Они заполняли моё существо, как лишние карты разных мастей заполняли руку проигрывающего игрока. Много ненужных, которые и выкинуть не можешь и удержать уже не получается. Вот они и выпадают, вываливаются, соскальзывают из рук, прямо как мои слёзы.

 Я ненавидела Демьяна, его чокнутую невесту и себя... За то, что ответила на его ласки, поддалась соблазну. За то, что хотела продолжения и еле нашла в себе силы остановиться в самый последний момент!

 А этот козёл оказался без пяти минут женат! Вот ублюдок! Ненавижу!

 Так просто чуть не отдалась едва знакомому мужчине! Больше всего раздражала реакция моего предательского тела. Слишком горячо оно отзывалось на грубые ласки этого демона. И то, что в другой момент показалось бы мне слишком болезненным и неприемлемым, там, в темноте этой июльской ночи срывало крышу, заставляя до боли прикусывать губу, чтобы не выдать ему всю силу испытываемого мной кайфа.

 Постыдное, хардкорное влечение, вызванное властными ласками этого человека не шло ни в какое сравнение с лайтовыми прикосновениями Ивана.

 Ваня... Как я теперь буду ему в глаза смотреть?

 Вляпалась я сегодня по самые уши!

  Стараясь максимально бесшумно вставить ключ в замок и открыть дверь, я всё-таки допустила неприятный скрип последней, разнёсшийся эхом по длинному коридору общаги. Володька тут же среагировал и помчался ко мне, стуча острыми ноготками по старому, задеревеневшему линолеуму.

 Вслед за Володькой среагировал и маленький пятимесячный Артёмка в комнате Митроевых.

 Вот чёрт! Как минимум полчаса надрывающегося рёва беспокойного малыша, у которого режется первый зубик, нам обеспечено.

 "Простите! Я не специально!" - мысленно покаялась я в сторону соседской комнаты и шмыгнула в свою.

 Анюта и Ваня спали, как пожарники. Отлично! Хотя бы с объяснениями, где меня носило проблем не возникнет.

  Я переоделась и шмыгнула под бок к спящей сестре. Ложиться рядом с Ваней после всего произошедшего я себе не позволила - хватило совести.

 Я долго лежала без сна, мучая и ругая себя и эту поехавшую парочку: Демьяна и его невесту.

 А ещё мои мысли были неспокойны от того, что в полиции разрешили сделать только один телефонный звонок и я не смогла позвонить тёте Наташе. А мне позарез нужно было узнать, какую сумму она сегодня выручила с продажи моих картин. Завтра кровь из носа нужно платить аренду за комнату, а денег не хватает!

 Занимать у тёти Наташи я больше не хочу. Во-первых, я и так в последнее время слишком часто это делала. А во-вторых, она в половине случаев просто не хотела брать обратно эти, взятые в долг деньги, чем ставила меня в очень неловкое положение. Не со зла, конечно, а по доброте душевной.