Мне было абсолютно безразлично, насколько чисто в отеле или досолили мне суп или нет. Я просто радовалась, что могу не только чувствовать этот вкус, но и видеть тарелку, столовые приборы, красоту оформления блюда. Как в такие моменты можно быть хоть чем-то недовольной?

За эти пару лет я научилась кататься на горных лыжах, погружаться на дно океана, прыгать с парашютом, заниматься скалолазанием и кататься на волнах, ловя дуновение ветра. Мир так прекрасен и непостижим. Он бесконечен и просто невообразимо красив.

Как много человек теряет, когда, погружаясь в рутину жизни и, живя в негативе из-за обид, зависти, пропускает мимо себя всю эту окружающую красоту. Просто не замечает всей прелести каждого момента.

К восемнадцати годам мой загранпаспорт пестрел печатями различных стран, в которых мы побывали. Так много, что даже места живого не было.

Моя мама стала мне близка, как никогда раньше. Как самая душевная подруга и даже больше. Она поддерживала меня и радовалась каждому мгновению жизни вместе со мной, она проживала остатки моей нормальной жизни, поддерживая меня.

Но тут возникла проблемка. Нужно возвращаться в Россию, потому что мне вот-вот стукнет восемнадцать и необходимо поменять паспорт.

В свою квартиру в Питере мы вернуться не могли, потому что родители решили ее сдать в управление риелторам. Они сдавали ее посуточно, так как она располагалась в очень удачном месте для туристов.

Конечно, нам с мамой не помешает дополнительный денежный доход. Ведь деньги с продажи дедушкиной квартиры были не бесконечны. Несмотря на то, что моя мама очень финансово грамотный человек, они медленно, но уверенно таяли.

Мы всегда с ней максимально экономно рассчитывали все поездки. Мама установила себе предельную «несгораемую» сумму и сказала, что как только мы приблизимся к ней, то все, путешествия закончатся.

Когда мы вернулись в Россию, нам пришлось остановиться у моей тети Любы, папиной младшей сестры, которая сама не так давно переехала в Питер и жила на окраине города в однушке. При таком темпе жизни за последние два года, пожить у тети было совсем не в напряг. Я теперь могу хоть на твердом полу спать и при этом засыпать с улыбкой на лице.

Мы приехали. Тетя Люба крепко обняла меня и чмокнула в щеку.

– Ну, как твои дела, красавица? Ты так похорошела, вытянулась!

– У меня все хорошо. Я так много хочу тебе рассказать!

– Твои волосы стали еще красивее!

– Да, все думают, что я специально делаю себе седые пряди, что это часть моего образа. Парням нравится!

Моя мама застряла в двери с чемоданами.

– Девочки, давайте потом обнимашки? Помогите мне уже!

Мама и тетя Люба остались разбирать вещи и накрывать на стол, а меня фактически вынудили погулять. Видимо, они хотели там посекретничать или выпить винца, пока меня нет. Ну, я не была против.

Погулять я решила, конечно, по историческому центру. Боже, тут совсем ничего не изменилось. У Санкт-Петербурга свой особый, ни с чем не сравнимый, шарм. Эта энергия наполнила все мое тело. Аж мурашки побежали по коже.

«Я дома!» – пронеслось у меня в голове и на глазах выступили слезы.

Боже, как я соскучилась. Даже не ожидала от себя, что так буду скучать по этим улочкам и влажному, пронизывающему, холодному ветру. Укутавшись посильнее в свой шарф, я гуляла до самой ночи. Останавливалась около уличных музыкантов и артистов, подпевала, танцевала, пила горячий шоколад с пончиками. Проще говоря, отлично провела время.

Ближе к ночи я написала отцу. Он ничего мне не ответил. Все два года мы ни разу с ним не общались, и я не могла себе представить, как и чем он сейчас живет, смог ли простить меня и маму.