— Вот, — он достал бумажный пакет.

— Что это? — я открыла его и заглянула внутрь. — Вы принесли мне еду?

Морозов кивнул. Я вытащила пластиковую упаковку.

— Сэндвичи? С ветчиной? Ужас.

— Почему — ужас?

— Не люблю ветчину.

— А что ты любишь?

— Я, Денис Сергеевич, люблю домашнюю еду. И хочу сейчас есть ее у себя дома.

— Ну что поделать? — он пожал плечами. — Не всё в жизни происходит, как нам хочется. Я вот, может, тоже предпочел бы сейчас находиться в другом месте.

— Так и идите в… другое место! Вас-то никто не держит!

— Виктория, не тяни время. Не хочешь — не ешь, тогда приступай к работе.

Я скривилась. Поесть все-таки нужно.

Умяв сэндвичи, я снова заглянула в пакет.

— А это что? Шоколадка? Странная какая, никогда таких не видела, — я открыла батончик, откусила его примерно на треть и скривилась. — С мятой? Фу-у-у…

— Вообще-то, — сказал Морозов, — этот батончик для меня был. — И раз «фу», давай его сюда.

— Но я уже надкусила!

— И что?

— А вдруг я чем-то больна?

— Ты чем-то больна?

— Нет.

— Тогда давай.

Я сделала вид, что подчиняюсь: протянула батончик ему. Он приблизился, но тут я резко убрала руку, запихнула остаток батончика в рот и засмеялась:

— Обойдетесь.

Морозов вдруг стал какой-то странный: отвел глаза, а потом и вовсе отвернулся. Обиделся, что ли? Я вспомнила про конфеты и вытащила их из кармана джинсов.

— Ладно, возьмите вот.

— Такое я не хочу.

— Ну и ладно.

Я включила компьютер и начала набирать тексты. Боже, что за кошмарный почерк. Впрочем, какой еще может быть почерк у этого человека?

Морозов тем временем ковырялся в телефоне, с кем-то там переписывался и улыбался. Отлично, Денис Сергеевич, развлекайся, развлекайся!

Но вскоре я все же не выдержала и стукнула ладонью по столу.

— Что такое?

— Вы меня раздражаете и отвлекаете.

— Как? Я просто молча сижу.

— Вы развлекаетесь, в то время как я, изнемогая от усталости, разбираю ваши каракули.

— Я? Развлекаюсь?

— Чего вы смеетесь? Раз находитесь на рабочем месте — занимайтесь работой.

— Так трудно теперь, Виктория. Ты же поглотила мои углеводы.

Он хмыкнул, но почему-то все-таки включил компьютер и стал что-то там делать.

Я закончила часа через два. Поднявшись, кинула ему листы.

— Всё? Больше я вам ничего не должна?

— Ты шутишь, да? Это только начало. Завтра продолжим.

— Чего? И сколько это будет длиться?

— Я еще не решил.

— Ну так решайте скорее! Я должна точно знать, сколько мне мучиться. Но на многое не рассчитывайте, все-таки мое время дорого стоит.

Он засмеялся.

— Что смешного?

— Напомнить твою зарплату?

Да что за невыносимый человек! Я нахмурилась, молча собрала вещи, бросила ему ключи от кафедры и отправилась домой.

Приехала в очень плохом настроении и застала в гостиной воркующих голубков. И чуть ли не с порога один из этих голубков (точнее, голубушка по имени Алевтина) хитренько мне заявила:

— Ну что, Викуля, теперь у тебя времени свободного больше стало? Познакомишь нас…

— Нет! — настала пора и мне на кого-нибудь рявкнуть.

— Может, и нет у нее никакого парня… — задумчиво произнес Королев.

Я готова была их прибить, честное слово!

— Есть! Но нам сейчас не до вас, — отрезала я и прошла в свою комнату.

Вот бывают же такие неудачные дни — когда все идет наперекосяк, хоть на улицу не выходи.

Правда, после жизнь обычно налаживается, но это был явно не мой случай. На следующий день мне снова пришлось задержаться, чтобы набирать эти чертовы тексты. Правда, в этот раз Морозов — надо же! — даже принес мне нормальную домашнюю еду.

— Вам было бы дешевле личного секретаря нанять, — сказала я ему с набитым ртом.

— Так ведь не в секретаре дело, а в том, что надо из кого-то дурь выбить.