– Тебе там удобно? – издевательским тоном поинтересовался он. – Если нет, можешь сесть на диван.

Нервно сглотнув слюну, я поспешила послушаться, неуклюже просеменив к кожаному монстру, и присев на самый край, сложила на коленях руки, крепко сцепив пальцы в замок. Марк не спешил, наслаждаясь сочетанием вкусов сигары и элитного алкоголя.

– Выглядишь отвратительно, – наконец, он нарушил молчание.

И это была чистая правда: красные глаза от слез, темные круги под ними из-за апатии и постоянного недосыпа, нечесаные волосы, сухая кожа, обгрызенные ногти. Против воли, от несправедливости и обиды по моему лицу побежали слезы. Меньше всего я думала о том, чтобы ему понравиться, и он не имел никакого морального права осуждать меня! Не после того, что он сделал!

– Не реви, – скривился он. – Сопли на кулак позже будешь наматывать.

Я закусила губу, чтобы снова не расплакаться, старалась совсем не дышать, купирая рыдания на самих подступах, чтобы не дать этой твари лишнего повода поглумиться надо мной.

– Такую даже в темноте тра*ать противно.

И все-таки я разревелась. Сидела перед ним на диване и рыдала, спрятав лицо в ладонях, не смея покинуть кабинет, да и знала, что мне этого никто не позволит. Мой мучитель дал мне некоторое время выплеснуть горечь унижения в слезах. И когда я успокоилась, полностью обессилев, он сказал:

– Мы можем продолжать так, как начали в тот вечер, но, можешь мне не верить, трахать орущую и плачущую женщину не всегда бывает приятно. Можно иногда, но не постоянно. Нет, если ты настаиваешь, то остановимся на этом варианте. Но я предлагаю следующее: я трахаю тебя как хочу, где хочу и куда хочу, а ты терпишь, можешь даже пытаться получать удовольствие. Взамен я дам тебе относительную свободу перемещения по дому, саду. Тебе привезут твою одежду, косметику и все, что надо. Я даже разрешу тебе продолжить учёбу, возможно дистанционно... Тут я подумаю. Что скажешь?

– Отпусти меня, – говорю тихо, без всякой надежды.

– Понял, значит, первый вариант! – хмыкает подонок.

– Нет! – кажется, я вскрикнула. Я не выдержу еще одно насилие, я не смогу. Тело заныло при воспоминании о той адской боли. – Нет, я согласна.

– Отлично! Умная девочка, – он продолжает ухмыляться.

Он сказал, что разрешит мне учиться, сколько же он планирует держать меня у себя?

– Когда ты отпустишь меня, – решаюсь задать мучающий меня вопрос.

Марк лениво затягивается сигарой и выпускает дым в потолок.

– Ты сама пришла ко мне в тот вечер, умолять за своего никчемного братца. Разодетая в шлюшачье платье. Я обещал тебе помочь и помогаю, – цинично скалится он.

Нет, все было не так, платье было красивым, но скромным. Возможно слишком легким даже для лета, поскольку разорвалось без особых усилий. И я всего лишь просила об отсрочке, о понимании, а он... Я не была похожа на шлюху, нет! Я всего лишь была красива. Красива, свежа, юна и наивна. Этого оказалось достаточно, чтоб зверь сбросил маску нормальности.

– Я отпущу тебя, когда Дима вернет деньги, – его голос прерывает мои воспоминания, – а набегающие проценты, буду ему периодически списывать, ты понимаешь как, – хмыкает он.

Я киваю. Я дура и обречена удовлетворять похоть этого чудовища в человеческом обличии.

– Иди сюда, – командует он, и я иду, на негнущихся ногах, ступая босиком по дубовому паркету. – Сними это, – Марк указывает на халат, – и садись на стол.

«Это не я, это не со мной» – твержу про себя, и, механически развязывая пояс, стараюсь абстрагироваться от происходящего. В прошлом году мы с подругой ездили на море, как раньше говорили, дикарями. Это было потрясающе, и я постаралась оживить воспоминания.