— В нашем универе?

— Угу.

— А-а-а, — протянула Рита и опять сосредоточенно нахмурилась. — То-то мне показалось, что я его где-то видела.

— А ещё у него клуб свой, — дополнил Сева.

— Клуб? У студента?

Он многозначительно приподнял брови, развёл руками, будто заявляя: «Такова жизнь».

— Понятно, — заключила Рита. — Золотой мальчик. Считаю себя хозяином жизни, на всё имею право, делаю, что хочу.

А Сева поинтересовался:

— Ты правда его не знаешь?

— Ну сказала же, что видела, — напомнила Рита, а он усмехнулся, качнул головой.

— Ну вообще-то он с вашего факультета. Только специальность другая. — И беззлобно передразнил: — Где-то видела.

Рита невозмутимо фыркнула.

— И что? — Улыбнулась уголками рта. — Зачем мне кто-то ещё, если у меня есть ты? Или хочешь, чтобы я и на других парней засматривалась?

— Только попробуй, — с нарочитой суровостью пригрозил Сева.

Рита опять повернулась к допивающей кофе Лине, спросила осторожно и вкрадчиво:

— И чего он от тебя хотел?

Та опустила глаза, на мгновение сжала губы, сглотнула, но всё-таки ответила:

— Он ко мне подкатывал, а я отказала. И теперь…

— Вот урод! — не дослушав, вывела Рита.

И чего таким вечно надо? Ведь у богатеньких парней и так наверняка нет отбоя от девушек, желающих повиснуть на шее, да так и закрепиться там попрочнее, желательно на всю оставшуюся жизнь. Хотя, может, из-за этого их и тянет на всякую экзотику типа заучек, недотрог и скромниц.

Лина учится неплохо, но не впадает в крайности и скромницей её не назовёшь. А вот недотрогой… Или, скорее, она просто сама по себе, не присоединяется ни к каким компаниям, но и не шарахается от людей показательно. Насчёт её достатка Рита не в курсе, но на богатую и избалованную она не похожа. Внешне — очень даже ничего, парням должна нравиться. Но всё равно непонятно, почему именно она понадобилась этому мажору.

Как его? Шелест. Такая шуршащая фамилия. А его самого Рита толком даже не разглядела — слишком была напряжена и взволнованна — в основном только глаза. Точно не карие. Голубые, зелёные или серые. В темноте подсвеченного электрические огнями вечера трудно определить чётко. Да и какая разница, когда у неё действительно есть Сева?

А он по-прежнему смотрел вопросительно, не вмешиваясь в девчачий разговор, не подгоняя. Но Рита и не планировала выяснять подробности. Любопытно, конечно, но это не причина лезть человеку в душу. Захотела, Лина сама рассказала бы, но ей наверняка неприятно вспоминать, и они просто однокурсницы, а не близкие подруги, с которыми можно откровенничать.

Хотя, честно говоря, Рита и с подругами-то не слишком откровенничала, не видела необходимости. Поэтому и от других не требовала детальной исповеди.

— Ты где живёшь? — спросила она у Лины, пообещала: — Довезём тебя до дома.

И увидела, как та мгновенно изменилась — напряглась, будто ощетинилась, выражение лица стало отчуждённым. Только что держала стакан возле губ, отпивая раф, и вдруг руки опустились, бумажное донышко упёрлось в колено. Она опять отвела взгляд, но произнесла твёрдо:

— Я не поеду домой.

— Почему?

Вопрос вырвался на автомате, но Лина не стала на него отвечать. Сидела, пялилась на стакан с кофе, упрямо молчала, и Рита поняла — она ничего не скажет. Хотя тут особых объяснений и не требовалось: если человек в непростой ситуации не желал возвращаться домой, значит, там что-то не так. Очень не так. Потому что где ещё спасаться от неприятностей, как ни дома?

— Ну-у… — растерянно протянула Рита, — тогда… — дёрнула плечом и решительно заключила: — можно к нам. Ты как?

Лина, похоже, тоже растерялась и смутилась — не хотела вот так навязываться.