«Я так его любила!!!»

Это настоящая мука – жить с парнем, от одного вида которого сердце разрывается от тоски и уныния! Если бы не танцы и не Янка, развернувшая бизнес в сфере обслуживания и оформления корпоративных вечеринок, завязанных именно на танцевальных постановках, я бы сошла с ума!

Смотреть на фанаток «брата», забота которого была, словно насмешка, после того жёсткого разговора, в процессе которого Виктор впервые позволил себе повысить на меня голос, когда маленькая глупая я категорически отказалась прекращать «играть в любовь», как выразился сам «братец»!

Сейчас, став взрослой (хочется думать!), я поняла его мотивы…

«Чёрт!!! Да ни хрена я не поняла!!!» – Вызверилась про себя, зависнув на очередные несколько минут, вспоминая мою убогую жизнь, разглядывая плод любви Таши и Руслана, в душе радуясь, что пять лет назад не унесла в себе такой же «подарочек», как подруга, только, в моём случае, от липового «брата».

Празднование двадцати девятилетнего дня рождения Виктора (мои ошибки приобретают цикличность!) оказался одним из самых кошмарных событий в моей жизни, не стираемых из памяти, как бы я не старалась!

«Нет! А как бы вы отнеслись к такому?! Утащить меня после того, как я подарила Зарецкому охренительный спортивный байк!?! И для чего? Чтобы, простите за грубость, трахнуть якобы «сестрёнку», а на утро открыть глаза и сказать: «Прости, Лерочка… я не должен был так поступать… это настолько низко с моей стороны, что я пойму твою ненависть ко мне…» – это вообще нормально?!»

– У тебя сейчас искры из глаз посыплются, – хитро улыбнулась белобрысая, понимая меня без слов, – неужели Зарецкий, всё-таки, успевает к открытию мототрека?

– «Успевает», – перекривила Вику, и тут же нахмурилась. – А вот мы – не очень. Где эти два родителя? Почему ты сон Цветочка караулишь, Церберша блондинистая!?

Вика недовольно наморщила курносый носик, и я, усмехнувшись, отвернулась в сторону маленькой спящей Киры, посмотрев на которую почувствовала, как раздражение уходит в никуда, а нервная система нормализует процесс восприятия информации извне.

– «Мирятся»… что ж ты такая «тугодумка», Воропаева? Слушай, – деланно изобразила испуг эта стерва, – а ты уверенна, что твой «булкотряс» так уж безвреден для уровня IQ? А вдруг потряхивания задницей каким-то образом сбивают работу двух полушарий… я про мозг!

– Викуся... – прошипела, всегда заводясь с полуоборота, когда приходилось слышать критику в адрес излюбленного мною танцевального направления… выбор которого, кстати, стоял на первых позициях того самого перечня «неприятностей» для Зарецкого, – не беси меня! Я же могу и отомстить… Неужели за пять лет совместного проживания на одной съёмной квартире, ты так и не убедилась в моём нескончаемом воображении?!

Ташкевич-младшая вздрогнула, вспомнив что-то, и я не смогла удержаться от кровожадной улыбки, так же припоминая то время, пока мы жили в Голливуде, где проходила практика «светила» будущего микологии – Ташкевич Виктории Романовны, которую именно я «сбила с пути», окунув в мир искусства.

Я не могла поступить по-другому!

Услышав однажды, как Вика играет на фортепиано на одном из занятий беременной сестры-балерины, открывшей в Лос-Анджелесе небольшую студию, посмотрела на блондинку другими глазами.

Это было непередаваемо!!! Пальцы Ташкевич порхали по клавишам, исполняя одно из произведений Рахманинова, охватывая, казалось, весь инструмент справа-налево!

Занявшись постановкой клипов для оформления сайта уже расширившейся студии, я стала обращаться за советами в выборе музыки к девушке, постепенно увлекая Вику новым видом деятельность, которое было для девушки «хорошо забытым старым».