Интересно, кто этот важный гость, который так меня подставил?

Кто бы он ни был, чувствую, что ничего хорошего меня не ждет.

И точно, Борис Константинович басит:

— Ты уволена, Снегирева.

Я в полном шоке мотаю головой. Как это уволена? На что я буду жить вместе с ребенком, если меня сейчас попрут с работы? Э нет, так дело не пойдет! Из-за какой-то жалобы все мое практически безупречное рабочее прошлое пойдет насмарку?

Меня берет вселенское зло вкупе с обидой, к тому же мне теперь есть кого защищать. Я набираю полную грудь воздуха и на весь кабинет заявляю:

— Вы не можете меня уволить!

— Это еще почему?

— Потому что я беременна.

— Хм... Вот как?

Озвериныч злобно ухмыляется.

— Впрочем, это неважно. Алиса, ты ведь понимаешь, в таком случае по закону я действительно не могу уволить тебя. Однако прошу по-хорошему: напиши заявление добровольно. Иначе я превращу твою жизнь в ад, и ты все равно уйдешь. Месяцем раньше, но спокойно, или месяцем позже, но с постоянной нервотрепкой, — решать тебе.

Превратите мою жизнь в ад, Борис Константинович? Тогда становитесь в очередь, кажется, у вас есть конкурент. Назар, или как его там.

— Ну, еще сомневаешься, Снегирева? Тогда я помогу. Хочешь, спишу на тебя разбитую антикварную вазу в люксе Тиграна Маратовича?

Тигран Маратович — это владелец «Астории».

— Но есть видео, — бледнею я, — где видно, что это проделки его собаки!

— Видео, Алиса, — зло цедит начальник, — может легко исчезнуть. Так что, устроить тебе веселую жизнь? Хочешь? Я могу!

А ведь и правда может. Никто из тех, кто ему чем-то не угодил, не задерживается тут надолго.

Что мне ему противопоставить? Решительно нечего.

Сердце сжимает мучительным спазмом. Господи, что мне скажет тетя? Я пока не успела сообщить ей о беременности.

И как теперь это будет выглядеть?

«Здравствуй, тетя, тут такое дело: я жду ребенка, а еще меня уволили, так что посижу-ка я с малышом на твоей шее, потому что устроиться на нормальную работу у меня теперь вряд ли выйдет...»

Хороша племянница, нечего сказать.

Однако здесь, в «Астории», ловить мне все равно больше нечего.

— Напишу заявление, — в итоге хриплю я.

— Я так и думал. Отрабатывать две недели не нужно, расчет можешь забрать сегодня, я уже сообщил в бухгалтерию.

Я поднимаю брови. Вот как? Оперативно, нечего сказать.

Разворачиваюсь и иду к выходу, однако в тот момент, когда рука ложится на ручку двери, решаюсь задать мучащий меня вопрос:

— Могу я хотя бы узнать, от кого поступила жалоба?

Озвериныч молчит, и когда я уже решаю, что не дождусь ответа, он произносит:

— Назар Исаев.

Назар? А не мой ли это Назар? Не зря же он сегодня выходил из гостиницы.

«Если это правда ты, то что я тебе сделала, Назар? Кто ты?»

Выхожу из кабинета Озвериныча и набираю сообщение Ленке. Она у нас та еще болтушка и везде успевает, может, в курсе, кто он такой.

Он представился мне как Назар Иванов, а в гостинице вдруг стал Назар Исаев... Не вяжется. Но даже если так, я все равно не сталкивалась с ним раньше. В чем мотивы его поступка?

Может, это все-таки разные люди?

Перед тем как идти от Бориса Константиновича в раздевалку, решаю подойти к администратору на ресепшен. Сегодня дежурит Полина, и мы неплохо общаемся, может, она что подскажет.

Сказано — сделано.

Подхожу и смиренно жду, пока Полина обслужит очередного постояльца. Наконец она поворачивается ко мне:

— Привет, Алис. Ты что-то хотела?

— Привет, ага. Слушай, отсюда буквально с полчасика назад выходил молодой парень. Светлые волосы, модный такой. С красивой шатенкой, и машина у него приметная, красный кабриолет. Не знаешь, кто это?