Я округляю глаза и делаю шаг назад.

— Предположим, только предположим, что я действительно беременна. Разве это плохо?

— Нет, Алиса, ребенок — это хорошо, если он от нормальной девушки. К тому же ты забыла одну маленькую деталь.

— К-какую?

— Мы предохранялись! Так что если ты и беременна, то точно не от меня. Зуб даю, наверняка я такой не один, кого ты решила записать в отцы. Или не так?

Секунда, и моя рука взлетает в воздух, однако у Назара отменная реакция: он ловит ее и крепко обхватывает запястье.

Меня начинает трясти от гнева и несправедливых обвинений, и я с силой освобождаюсь из захвата, морщась от боли.

Мрачно смотрю на руку, а потом перевожу взгляд на Назара, однако прежде, чем успеваю что-то сказать, он припечатывает:

— Найди на роль папаши для своего нагулыша другого оленя, Алиса. Правда, я сильно сомневаюсь, что этот ребенок вообще есть. Давай начистоту, ты его выдумала, чтобы развести меня на деньги. Скажешь, не так?

Еще несколько минут назад я думала, что он такой же, как и его отец. Ошиблась. Тот хотя бы не сомневался, что Ленка беременна и беременна именно от него.

— Ты еще хуже, чем твой отец, — потрясенно выпаливаю я и отшатываюсь.

Невольно выдаю часть тайны, которую мне доверила Лена, но сейчас это волнует меня меньше всего. Я спала с настоящим чудовищем — вот что гораздо хуже.

Моя фраза производит эффект взорвавшейся бомбы, и Назар звереет на глазах.

Его руки сжимаются в кулаки, а во взгляде плещется такая дикая ненависть, что я непроизвольно втягиваю голову в плечи и зажмуриваюсь. Неужели ударит?

Однако вместо этого он хватает меня за плечи и с яростью орет прямо мне в лицо:

— Да как ты смеешь о нем говорить, тварь? Еще хоть слово, и то, что я с тобой сделал, покажется тебе сказкой!

Назар отпускает меня и уходит, а я стою на месте как приклеенная и в ужасе смотрю ему в след.

Сердце стучит, как отбойный молоток, а в голове всего одна мысль: я больше никогда не хочу видеть этого фееричного подонка, что возомнил себя богом.

Меня начинает потряхивать, ноги перестают держать, и я обессиленно бухаюсь на скамейку. Обеими руками потираю плечи в тех местах, где меня схватил Назар.

Физической боли нет, но откуда тогда ощущение, что оттуда по телу начинает разливаться яд?

Проходит какое-то время, прежде чем я перестаю бессмысленно пялиться в одну точку и потихоньку прихожу в себя.

Поговорила, блин, расставила точки над «и».

Во рту стоит привкус горечи, а душу терзает жгучая обида, ведь главное — за что он так со мной — я так и не выяснила.

Как по мне, у человека нет и не может быть причин для такого скотского поведения.

У человека нет. Но передо мной сегодня был не человек — зверь. Одержимый безумец. Мне уже не забыть его дикого горящего взгляда и ярости, с которой он выплевывал свои нелепые обвинения.

Зачем я вообще отправилась с ним поговорить? Нормальная девушка после всего, что услышала и увидела до этого, его бы на одну планету с собой не подпустила, а я...

Опускаю голову и болезненно морщусь, вспоминая презрение в его взгляде. Господи, что за подонок станет так унижать девушку? Беременность у меня мнимая, видите ли. На деньги его претендую, видите ли.

Да если бы не беременность, я бы ни за что не решилась на разговор. Это он виноват, что не успела рассказать о беременности раньше, ведь хотела.

Ладони сами с собой сжимаются в кулаки, а дыхание учащается. Да пошел ты, Назар Исаев!

Я ему, видите ли, не подхожу. Фига с два — это ты не подходишь мне. Мне и нашему, нет, моему ребенку — этот малыш мой и только мой.

В конце концов, его отец — Назар Иванов, а не Назар Исаев. А раз Назара Иванова нет существует, значит... на нет и суда нет.