***
— Давай ещё немного попробуем, — сказал я ей, осторожно поднимая с кресла. — Нужно разрабатывать мышцы.

— Я опять не смогу… — почти плакала девушка. — Я устала.

— Сможешь, Лада, — твёрдо сказал я и потянул её за руку, заставляя принять вертикальное положение.

Я контролировал ситуацию. Я знаю, сколько минут можно потратить на тренировки. Лада быстро устаёт и пока падает, но практика поможет ей быстрее восстановиться и вернуться к полноценной жизни. У неё всё ещё впереди.

Лада сделала несколько шагов и тут же начала падать. Я подхватил её за талию, прижав к себе, и не дал упасть. Руки девушки обвили мою шею, она пыталась удержать равновесие.

— Ой… Простите. Я же говорила, что ничего у меня не получается…

Мы встретились взглядами. Я смотрел в её голубые глаза и никак не мог оторваться. Мне не хотелось её отпускать. Пальцы так и сжимали её хрупкое тело.

Хотелось прижаться к её губам своими, узнать, насколько они сладкие и мягкие, очертить линии кончиком языка…

— Доктор? — позвала она меня, когда мы простояли так слишком долго.

Доктор готов нарушить все правила этики. Эта девочка нашла во мне такой отклик, какой давно никто не вызывал. И это далеко не только жалость к красивой девушке и её непростой судьбе… Лада мне нравится. Действительно нравится…

Я уже очень давно не испытывал такого удовольствия от простых объятий.

Словно бы меня обнял ангел.

Словно я школьник и меня обняла девочка, в которую я тайно влюблён…

— Получится, — сморгнул я, чтобы прогнать это наваждение, которое стало брать надо мной власть гораздо чаще, когда мы вот так контактировали с ней во время занятий. Нельзя, Старков, нельзя. Она не для тебя… Стелла в этом вопросе была крайне права. Я ей не пара. — А теперь — отдыхать.

Я поднял её на руки и отнёс к кровати. Осторожно усадил на матрас.

— На сегодня хватит, — сказал я ей. — Но завтра я приду снова. И не отстану, пока ты не станешь ходить сама.

— Зря вы так время на меня тратите… — повторила она почти уже забытую мной фразу.

— Не зря, — ответил я. — Я врач, и это моя работа — спасать жизни и восстанавливать здоровье.

— Кто угодно мог бы меня выхаживать, — резонно отметила Лада. В её глазах плясали какие-то странные огоньки, но эмоций в них я не уловил. Точнее, я видел эти эмоции, но какие они — счесть не смог. То ли озорство, то ли вызов. И чистые слёзы — ей снова было больно, но она всё терпит. — Но вы решили делать это сами.

— Да, решил, — сказал я. — Но сегодня ответа от меня ты снова не получишь. Только после танца на своих двоих… Отдыхай, Лада. Ты молодец. Я тобой горжусь, я удивлён силой твоего духа. Я зайду завтра.

“И твоей красотой,” — пронеслось в мозгу, но это озвучивать я посчитал лишним и просто покинул палату.

Красотой, причем абсолютно естественной, ведь в больничных условиях Лада не начинала каждое утро с макияжа и завивки волос… Она была естественна, и от этого прекрасна.

25. 24.

ЛАДА.

Он вышел, а я опустила глаза на свои дрожащие руки.

Он хотел меня поцеловать?

Мой врач?

Я нравлюсь ему? Как девушка?

Не может быть…

После всей моей истории, после того, как он видел меня изломанную, в депрессии, в слезах, после всех обвинений в его сторону, — не могла я ему нравиться.

Наверное, ему просто жаль меня.

Жалость — не то чувство, которое мне бы хотелось, чтобы ко мне испытывали мужчины.

И не то чувство, которое я хотела бы…

Получить от него? Да мне ничего не надо. Но точно не жалость…

В голове всё смешалось. Я всё ещё люблю Рому, плачу о нём ночами, но, когда меня касался вот так Старков, я словно отключалась от всего. И мне… нравились эти касания.