– А, здравствуйте, Стелла, – поздоровался с ней психиатр.

– Добрый вечер, – ответила она ему. – А что – вас пригласили на осмотр?

– Конечно, – сказал мужчина. – Иначе зачем я здесь? Моё отделение находится двумя этажами выше.

– Да-да, – откликнулась Стелла. – Тогда я заключение могу передать Старкову, я как раз от него, и потом к нему.

– Спасибо, но оно пока ещё не готово, – произнёс доктор. – Как раз сейчас собираюсь зайти к Константину Николаевичу и на словах пока рассказать все необходимые рекомендации. Он у себя, в кабинете главного врача?

– Да, он там. Готовимся к проверке же…

– Ну да… Тогда всего доброго, Стелла.

– Всего доброго, доктор Стоун.

Мужчина наконец покинул палату, а женщина, наоборот, подошла ко мне.

Красивая, очень ухоженная. Я бы не дала ей больше тридцати.

– Добрый вечер, – вежливо улыбнулась она мне. – Мне нужно замерить вам давление, температуру и пульс. Вы позволите?

– Замеряйте… – ответила я, наблюдая, как она садится рядом на стул, на котором до этого сидел психиатр.

Стелла подготовила тонометр и принялась измерять давление. Что ж, когда мне не задают глупых вопросов, не пытаются лезть в душу, а занимаются лишь ремонтом тела, мне немного легче…

– Ну что же, есть небольшая температура, но для вашего состояния это нормально, – закончила с осмотром она. – Пульс и давление также в пределах нормы. Бульон пила пациент?

Этот вопрос доктор Стрельцова, как было указано на бейдже, задала уже Дженни, медсестре палаты интенсивной терапии.

– Да, пила, когда приходили родители Лады. Мама покормила её с ложки, – ответила ей Дженни. – А вечерний уже не стала. Не притронулась даже.

Стелла перевела взгляд умных зелёных глаз на меня.

– Я не хочу, – предугадала я её логичный вопрос.

– А надо, – изогнула одну бровь Стелла. – Иначе вы долго не поправитесь, а наше отделение будут обвинять в неумении лечить. Предлагаете нам кормить вас с ложечки?

– Я предлагаю вам всем оставить меня в покое, – заявила я.

– Хм, – хмыкнула доктор. – Пока это невозможно – ваше здоровье требует присутствия возле вас медицинских работников.

– А что, задавать глупые вопросы – входит тоже в лечение?

– Это не глупые вопросы, – покачала она головой. – Питание важно для восстановления тканей хотя бы. Или вы хотите и дальше не иметь возможности даже сесть нормально? Нравится состояние овоща в ваши…

Она раскрыла карту с личными данными.

– …Двадцать три года?

– Нет, не нравится, – отозвалась я с сарказмом. – Ещё один глупый вопрос.

– Тогда нужно есть. Завтра уже будет жидкая каша. С бульонов можно уходить.

– Прекрасная новость, – равнодушно ответила я и отвернулась уже от неё.

Как же они мне надоели…

– Что ж… – встала Стелла на ноги. Моя компания ей тоже не особенно понравилась. – Все данные я внесла в карту и передам вашему лечащему врачу. Выздоравливайте. Доброго вечера.

Она даже не стала дожидаться моего ответа и ушла. Впрочем, я бы ей всё равно не ответила.

***

СТАРКОВ.

– Константин Николаевич, можно?

Я поднял голову и встретился взглядом с психиатром Тони Стоуном.

– Да, конечно, – выкинул я стаканчик из-под кофе в урну и указал рукой на кресло напротив своего стола. – Слушаю вас.

– Я по поводу Лады Воронцовой, – сказал Тони, когда сел.

– Так, – внимательно посмотрел я на него. – В карту внесли?

– Да, сейчас внесу, – ответил он. – Сначала решил зайти к вам… Девушка очень плоха. Я опасаюсь за её душевное здоровье…

Я устало провел по лицу. Мне только нянькаться с девчонкой не хватало! Жаль её, конечно, но я врач, а не нянька, сопли пусть ей мама утрёт. Но что мне делать-то с ней? Напасть ещё…

– Вы изучали её карту перед визитом? – спросил я.