Я буду следовать за тобой, куда бы ты ни пошла.

Я спущусь за тобой в самые глубины твоего личного ада.

Я всегда буду рядом, куда бы жизнь тебя ни забросила.

Ты же знаешь, я последую за тобой.

Его голос пленил меня. Движения тела, которое прижималось ко мне, сносило все преграды и запреты. Я обо всём забыла. Плевать стало на всё, на всех. Тот момент он был настолько интимный, словно Корвин дал мне клятву, которую никогда не нарушит. И я поверила. И я поняла, что желание, загаданное в ночь звездопада, исполнится однажды. Мы будем семьёй. Мужем и женой. С детьми, красивым домом и собакой.

Корвин. Угроза

Я вертел в руках телефон, не переставая смотреть на фотографию, которую сделал всего пару дней назад. В её день рождения. Тот образ, который Адриана впервые примерила на себя, что-то сломал в моём мозге. Снял какой-то запрет. Барьер, которым я отгораживался от неё. Я знал, что она тянулась ко мне. Чувствовал каждое движение. Как тело покрывалось мурашками. Как Адриана вжималась в меня. Как отвечала. Так не делают, когда испытывают только дружеские чувства. Так не смотрят, когда ты просто друг детства, который всегда рядом. Который защищал дул на ободранные коленки. Играл в крестики нолики на её коже.

Адриана была на вкус как кока-кола: шипучая, резкая, острая, сладкая. Как морфин. Как наркотик. Самый сильный. Я думал если попробую больше, у меня случится передозировка. А потом, когда она уйдёт – ломка. Дикая. Жуткая. Будто она вплела себя в меня и теперь распутать те нити, их было миллион, триллион, целая галактика во мне, невозможно. И даже когда я буду лежать в могиле, она останется во мне.

Заблокировав телефон, убрал его в задний карман и принялся дальше ремонтировать карбюратор. Мы с Садио выкупили старый амбар с подъёмником и теперь могли ремонтировать свои машины. В этом никто из нас не нуждался, если брать финансовую составляющую, но и я и он хотели сами копаться под капотом и чинить то, что сломано. Это расслабляло в какой-то степени. Мои извечные тренировки. Давление отца. Непонятки с единственной девушкой, которую я хотел всё это как чёртова пороховая бочка, на которой я сидел. Она рванёт в любой момент и мне казалось, что он настанет слишком рано. Я не буду готов к тому, что должно произойти.

Садио работал рядом, как всегда. Да, молчаливая стена он всегда был таким, пожалуй, за одним исключением в то время, когда Марита находилась рядом. Она нашла тот самый ключик, который подошёл именно к нему и не просто открыла, Марита вскрыла его, как чёртову консервную банку.

Сначала я услышал скрежет. Как проводят гвоздём по металлу. Потом сорванный ржавый смех. Вылез из-под капота, отложил в сторону ключ и наткнулся на безликие одурманенные глаза. Парень, что стоял передо мной, казалось, заблудился. Не понимал, где находится. В его руке тот самый гвоздь, которым придурок, не стесняясь, вёл по моей машине. Позади четверо друзей в подобном состоянии. Они качались, словно здесь был сильный ветер.

– Мне нужно поменять колесо, – он мотнул головой в сторону машины, что стояла на дороге. – Займитесь этим. Даю вам час, если не будет готово вы сильно пожалеете.

Его тон ясно давал понять, что парень заблудился и не понимает, с кем разговаривает. Он говорил так, словно мы мусор и ничего не стоим. Это заставило меня вспылить. Я схватил деньги, которые он небрежно кинул к моим ногам и ткнул ему в грудь. Он пошатнулся, явно не ожидая от меня подобного толчка.

– Поищи другую мастерскую. Здесь тебе ничем не помогут, – я сдерживал свой тон, но позволил стальным нотам проскользнуть в него, чтобы довести до парня всю сложность ситуации.