– Это туф, – пояснила гид.

– Я спилю его ровненько и отдам супруге пятки тереть, – объяснил он причину своей мании к вулканическому камню.

– Николай, а тебе язык тереть, чтобы мозоли не было, – упрекнула его мать.

Гид рассмеялась.

– Не пойму, вы так похожи между собой. Кем вы друг другу являетесь? – спросила она нас.

– Мои родители, – ответил я первым, чтобы не дать отцу проявить неуёмную фантазию.

– Это правда? – изумилась она.

– Очень ранний брак по малолетке, – всё же соврал отец. – Мы в один год окончили школу, а он пошёл в первый класс.

– Серьёзно? – Гид посчитала в уме, сколько лет могло быть моим родителям с такой разницей. – Не может быть.

– Что вы его слушаете? Соврёт – недорого возьмёт. Николай, хватит сочинять, – попросила мать. – Не стала бы я с тобой десятилетним дружить. Я же помню, какие сопли у тебя висели через всё лицо, да ещё и с землёй вперемежку.

– Ладно, простите, что спросила. – Гиду стало неудобно. Она обратилась ко всем, чтобы рассказать ещё одну запоминающуюся историю:

– Во время активности часто, особенно при просмотре замедленной съёмки, замечают, как в вулканы ныряют летательные аппараты пришельцев. Неизвестно, зачем они это делают, видимо для пополнения энергии своих летательных аппаратов или же они так добывают какое-нибудь вещество. Страшно даже представить себя, пусть и внутри совершенного аппарата, среди раскалённой магмы.

– Это правда или красивая сказка? – поинтересовалась у меня Айрис.

– Я видел несколько роликов в интернете, но они были такого качества, что им нельзя верить. Даже если они и приворовывают нашу магму, то на доброе здоровье, планета не обеднеет.

Никас закапризничал и стал сучить ногами, целясь мне в пах. Пришлось придержать их руками.

– Де мы? Де мы? – начал он задавать один и тот же вопрос без конца. Место не очень приглянулось ему, а может быть, не понравился неприятный запах сероводорода.

– Мы на вулкане, сынок, – заглядывая в лицо сыну, произнесла Айрис. – На вулкане.

– Вьюкане? – переспросил он. – Дёмой ату. – Никас скривил мордаху, собираясь расплакаться.

– А хочешь, я покормлю тебя крабом? Тебе вчера он очень понравился. – Айрис полезла в сумку за едой.

– Ябом? Ату, – примирительно согласился сын.

– Я переживаю, что он будет у вас примерным мальчиком за кормёжку, – поддел нас его дед.

– А ты сам-то не такой, что ли? – заступилась за внука бабка. – Ты вчера ел крабов как не в себя. Я боялась, что у тебя несварение начнётся.

– У меня несварение только от твоего лапшевника бывает.

– Ты ел его последний раз тридцать лет назад, – возмутилась мать.

– А как вспомню, так сразу несварение случается.

Увлёкшись завтраком, я не сразу обратил внимание на нарастающий гул. Вначале я принял его за завывание ветра в камнях, но когда моя задница, опёршаяся о валун, почувствовала вибрацию, мне стало тревожно. Наша гид тоже заволновалась и стала часто поглядывать на часы. Как ни крути, но время каждого этапа посещения вулкана было прописано в договоре, сокращение его грозило потерей денег.

– Слушайте, мне одному кажется, что вулкан гудит? – спросил отец.

– Нет, не одному, я тоже чувствую, – признался я.

– Может, пора домой, пока эта пробка из дерьма не вынесла нас с горы? – Он направился к гиду. – Мадам, а вам не кажется, что мы пробудили злых духов?

– Знаете, это нормально для вулкана. Он же активный до сих пор. Испытайте весь спектр чувств, связанных с его посещением, – не очень уверенно произнесла она цитату из рекламного буклета.

– Боюсь, что злой дух пробудится в моих штанах, если мы задержимся тут ещё какое-то время, – откровенно признался отец. – Нина, это была твоя мечта вскарабкаться на вулкан. Скажи, она уже исполнилась? – обратился он к матери.