– Ты КПК-то спрячь, Кумач, не «спали» нас. Близко мы уже, – прохрипел один из ведомых. – Что мы теперь Вольту скажем? Надо ведь его предупредить, что на блокпосте его ждут.

– Надо, – Кумач согласно кивнул, коснулся пальцами экрана КПК, но вдруг замер, обратив взор к вершине холма.

Посиневшие от холода губы изогнулись, глаза сузились.

– Хи… мера… – прошептал сталкер, бросил мини-компьютер и потянулся к автомату.

Черная фигурка мутанта скользнула меж опрокинутых цистерн, сваленных слева от тропы, и пули забарабанили по металлу.

– Там химера! – вопил Кумач.

Он стрелял, не убирая палец со спускового крючка, бешено сверкая глазами.

– Там, там она, сука! Стреляйте, братья!

Ведомые принялись озираться, но в круговерти беснующегося снега ничего разглядеть не могли.

А потом химерыш оказался у них за спинами.

Перезарядивший свой автомат Кумач развернулся к ведомым и, не целясь, дал косую очередь в сторону мутанта, перечеркнув ею еще и своих спутников.

Взревел ветер, метнулась вправо едва различимая тень, и Кумач выстрелил вновь.

– Сука… сука!… Убью!

Он уже понял, что только что сам расстрелял весь свой немногочисленный отряд, но остановиться не мог.

Палец на спусковом крючке то и дело дергался, отточенные до автоматизма действия повторялись вновь и вновь – сменить магазин, дослать патрон в патронник и выстрелить.

– Где ты?! Тварь!

Казавшийся до недавнего времени невозмутимым, командир «легионеров» теперь бился в истерике. Он отбросил автомат, упал на колени и зарыдал…

А химерыш улепётывал прочь. Бешено колотились в груди мутанта оба сердца, а он всё бежал и бежал. От грохота выстрелов заложило уши, и подлого ветра беглец теперь не слышал. Он не понимал, что произошло, как его заметили и почему начали стрелять. Он думал лишь об одном – быстрее вырваться за Рубеж, спастись…

31 декабря; 23:58. Территория Пустыря. Недалеко от одиннадцатого блокпоста

– От Кумача ничего? – поинтересовался Вольт.

Фокус отрицательно покачал головой.

– Надо начинать.

Командир «легионеров» снял с плеча СВД, кивком указал в сторону блокпоста и покинул укрытие, в котором вместе с восемью своими бойцами ждал назначенного часа.

Путь до блокпоста он просчитал заранее, кидая болты, определил места, где аномалий нет, наметил пути отхода. Всё как планировали – группа разделилась и продолжила движение.

Вскинув винтовку, командир группы сделал первый выстрел – в одного из сидящих у пулемета бойцов.

Второй пулеметчик коснулся плеча товарища, еще не понимая, что произошло, и тут же упал рядом, сраженный метким выстрелом.

– Живых не оставлять! – рявкнул Вольт, переместил винтовку вправо и выстрелил в часового с сигаретой, но промахнулся.

Ему ответил автомат.

– Ближе! Подойдите ближе! – завопил сектант. – Братья, я верю в вас!

Сквозь свист ветра пробился грохот еще двух «калашниковых», и один из бегущих «легионеров» ничком повалился в снег.

«Что-то не так, – мелькнуло в мозгу Вольта. – Должно было быть всего четверо часовых – двое у пулемета, снайпер на вышке и один – у вагончика. Откуда взялись остальные? Как они успели так быстро среагировать? Или, может, группу уже ждали?»

Бой, тем временем, переместился к самому блокпосту. Из общей какофонии автоматного огня вырывались одиночные залпы снайперской винтовки засевшего на вышке часового, и время от времени шелестел, невесть откуда взявшийся, второй пулемет.

– Откуда второй пулемет?! – Вольт развернулся к стоящим рядом Рихтеру и Фокусу.

Сектанты лишь пожимали плечами.

Снова выстрелил снайпер. На этот раз Вольт увидел, как повис на шлагбауме один из его людей.

– Прикончите долбаного снайпера! – крикнул он и, вскинув винтовку, прицелился.