Иду к Роме в комнату. Дверь открыта, поэтому стучать не приходится. Сын сидит на диване с гитарой и пытается разобрать новую песню, чтобы сделать на нее кавер.

– Нормально? Как считаешь?

Рома поднимает на меня глаза и зависает. Для дополнительного эффекта кружусь вокруг своей оси, показывая, как платье выглядит сзади и по бокам. Похоже, сын не верит, что это я.

– Ништяк вообще! – качает головой Ромка. – Ты в магазин?

Цокаю языком, чтобы навязать ему обиду. Все он знает, просто издевается. Напоминает мне, что я давно никуда не выбиралась.

– Ладно, я пошутил. Оторвись там как следует! Звони мне каждые полчаса, – передразнивает меня за то, что я когда-то контролировала его любые походы на всякие праздники.

– Очень смешно. Давай, пока!

Не того эффекта я ожидала, но восторженный взгляд сына прибавляет мне немного уверенности в сегодняшнем вечере. Мое пальто скрывает большую часть платья, но не до конца. Его подол выглядывает из-под верхней одежды и небрежно ложится на сапоги. Решаю шапку не надевать, иначе от моей прически ничего не останется.

«Детка, я на месте», – звякает мой телефон сообщением от Сережи.

На выходе из квартиры стараюсь не ловить себя на мысли, что поступаю неправильно. Я не должна уходить вот так на концерт. Я должна готовить ужин. Да, Рома сказал, что сделает себе яичницу или макароны, но меня все равно мучает совесть. Надо было думать об этом раньше! Сварганить хотя бы тот же самый омлет перед уходом.

– Королева, – встречает меня у машины Сергей и целует руку.

Протягивает букет из роз. Они не белые и их не девяносто девять, это уже хорошо. Сергей открывает передо мной дверцу машины, и я сажусь. В салоне тепло, мое оголенное бедро, пусть и в колготках, успело замерзнуть. Отогреваюсь. Оглядываю салон. Кожаные сиденья, спортивный руль, подстаканник для напитков, в воздухе пахнет чем-то древесным. Мужской аромат разносится по салону автомобиля, когда на соседнее сиденье садится Сергей. Сегодня он в идеальном состоянии: та же голливудская улыбка, блондинистые волосы, перчатки из кожи и серое пальто.

– Нужно было занести их в дом, – обращаю внимание на розы, – или обернуть в газету, так они замерзнут.

– Профессиональный взгляд, да? Понял. Как давно работаешь в цветочном? – выкручивая руль, Сережа разворачивает машину и выезжает с парковки.

– Семнадцать лет, – это выглядит немного жалко. Я не меняла работу с тех пор, как Рома появился на свет. В этом не было необходимости. Хочу себя оправдать и добавляю: – По крайней мере, в цветочном все стабильно.

– Стабильно? Девочка моя, стабильно – это когда зарплата каждый месяц поднимается на несколько пунктов. А то, что ты называешь стабильностью свои… сколько там? Двадцать-тридцать тысяч? Это не стабильность, это постоянное падение. Цены-то растут, а зарплата топчется на месте.

Выделывается, вот говнюк! Разумеется, Сёма мне уже говорил что-то такое: он занимается инвестированием, зарабатывает на разнице между валютными парами или что-то вроде того. Я в этом абсолютный лох, честное слово. Но от Сережи не ожидала подобных слов. У меня нет никакого желания пререкаться, поэтому остаюсь достаточно спокойной, чем и подбешиваю господина Кравцова, у которого все стабильно, блин. Оставшуюся дорогу до концерт-зала мы едем почти молча. Иногда Сережа что-то спрашивает, я что-то отвечаю. Делаюсь незаинтересованной, набивая тем самым себе цену. Пусть не рассчитывает, что просто так получит мое расположение!

После долгих поисков места для парковки мы оставляем машину и идем внутрь здания, где будет проходить концерт. Оно трехэтажное: на первом расположена гардеробная и туалет, на втором как раз таки сцена, VIP-столики и последующие ряды для обычных зрителей, на третьем – ресторан. Я была здесь однажды, когда в Липецк приезжал известный скрипач, Рома подарил мне билет, пришлось идти.