3. Глава 2. Алёна

С хриплым вздохом, слетевшим с губ, я всё-таки перебарываю себя и приподнимаюсь. Опираюсь оцарапанной ладонью о землю. В животе всё болит. Глаза сухие и плакать мне совсем не хочется. Давно поняла, что это ничем не поможет. Шумно выдохнув, я пытаюсь встать, хоть от боли хочется согнуться пополам, свернуться калачиком и не двигаться больше. Во рту неприятный металлический привкус.

Слышу шум двигателя машины и понимаю, что нужно пошевелиться, ведь валяюсь чуть ли не посередине дороги. Я не оглядываюсь, но по звукам понимаю, что автомобиль притормаживает.

- Девушка, вам помочь?

Голос кажется знакомым, но из-за шума в ушах я едва различаю его. Ко мне приближается мужчина, присаживается на корточки, я моргаю пару раз и сразу же узнаю его.

- Антон? – хриплю, прикладываю больше сил, чтобы встать, но мужчина тут же подхватывает меня за локоть и помогает.

Всё тело болит, словно меня не один раз пнули и швырнули на землю, а отмутузили компанией. Из-за болей в животе приходится чуть согнуться.

- Алёна? Вот так встреча! А ты чего тут в таком виде? Что случилось? Там твоя сумка? – Я только киваю. – Сама стоять можешь? – Снова кивок. Антон потихонечку отпускает мою руку, идёт к сумке, поднимает её и замирает рядом с баллончиком. – Баллончик? – И его он поднимает, хмуро смотрит на меня своими каре-зелёными глазами. – На тебя напали?

- Да. Они…

- Надо вызвать полицию, Алён. Тебя били. Кровь на лице и синяк будет в половину. А с животом что?

- П-пнули…

Меньше всего мне хотелось бы сейчас откровенничать с Антоном. Нужно попасть домой, привести себя в порядок и ехать за дочерью. Только я теперь боюсь забирать её домой. Вдруг на меня нападут, когда мы будем вместе? От этой мысли ледяные мурашки бегут по коже. Тошнотворный ком усиливается, раздражает все рецепторы в глотке.

- Надо в больницу. Здесь камеры есть на гаражах, найдут этих тварей и накажут, а тебя должны осмотреть, вдруг перелом или повреждение внутренних органов?

- Мне нельзя в больницу. Мне надо к дочке…

- Ты в своём уме? Алён, не дури. Садись в машину. Давай, я помогу тебе дойти.

Антон хватает меня под руку, буквально тащит за собой, а я не могу сопротивляться, потому что сил нет и больно… как же больно. Не думала, что коллекторы перейдут к активным действиям, а теперь у меня и выхода другого нет, как отдать им всю сумму сразу. Пусть подавятся. А на операцию Лене наскребу снова. Продам магазинчик, раз уж иного выхода нет.

Сажусь в машину и передёргиваю плечами от того, как сильно озябла. Меня потрясывает. Ладони ледяные. Антон занимает водительское место и прибавляет температуру печки.

- Кто на тебя напал? Что им было нужно? – спрашивает Антон, выполняя разворот на месте.

- Коллекторы. Антон, пожалуйста, не стоит расспрашивать меня. Я разберусь с ними. Можешь меня к дому подвезти?

- Только после того, как убежусь, что ты в порядке. У тебя ребёнок дома один? Или почему ты совсем не думаешь о себе?

Антон щурится. Гусиные лапки – морщинки в уголках его глаз - становятся глубокими. Тёмные волосы мужчине отливают шоколадными оттенками в свете уходящего солнца. Уже осень, и солнце быстро садится. День стал короче, а жизнь – невыносимее. Но ничего! Справлюсь! Справлялась же как-то раньше.

- Нет. Ребёнок в саду.

- Тогда давай тебя проверят врачи, а потом я отвезу тебя за ребёнком в сад? Как ты смотришь на это предложение?

Оно слишком заманчивое, учитывая моё нынешнее состояние, но я не забыла, что этот мужчина находился в кругу предателей, насмехавшихся надо мной, когда Никольский опубликовал нашу переписку, опозорив меня перед универом.