После выхода в отставку за участие в локальных войнах папа получил звание ветерана Великой отечественной войны, хотя по факту таковым не являлся (в 1941-м году папе было 10 лет).
Вьетнам
После выхода в отставку за участие в локальных войнах папа получил звание ветерана Великой отечественной войны, хотя по факту таковым не являлся (в 1941-м году папе было 10 лет).
Однажды папу вызвали в политотдел и попросили призвать его 18-летнюю дочь Ирину (т.е. меня) к порядку и дисциплине и прекратить её общение с иностранцами, которых в её окружении было предостаточно, благодаря учёбе в университете и общению с группой «Аквариум». В армии всё должно быть сверхсекретно.
Через некоторое время уже во время перестройки папа стал командиром огромного дивизиона обеспечения учебного процесса по подготовке иностранных военных кадров (Венгрия, Югославия, Чехословакия, Кипр). Часть 03215 находилась под Гатчиной. Там находился зенитно-ракетный комплекс С-300, который поставляли в перечисленные страны.
В этой части служил мой сын Митя, который получил должность оператора зенитно-ракетных войск средней дальности, а также стрелка-автоматчика.
Помню, как папа решил показать мне боевые возможности взрывпакета, который был похож на небольшую прямоугольную коробку со шнуром. Папа поджёг шнур и дал мне брикет взрывпакета в руки. Мне было 16. Я, как завороженная, смотрела на тлеющий шнур. Папа заорал: "Бросай"! Но было немного поздновато. Пакет взорвался почти в руке. Сильный ожог правой руки был обеспечен. Ездили в травмпункт. Там папа виновато объяснял, что произошло.
Часто Толя проводил время на улице с друзьями. Ходили на рынок воровать семечки. Со своим двоюродным братом Веней курили. Курить научились в войну – курение отбивало чувство голода. Бабушка рассказывала, как однажды открылась дверь, и незнакомый мужчина внёс на руках девятилетнего папу в комнату. Быстро положил его на кровать и ушёл. Оказывается, папу сбила машина, он получил сотрясение мозга. Кто мог знать, что через много лет он погибнет под колёсами автомобиля. Ещё раз папа попал в аварию, уже будучи подполковником, командиром в/ч 03209, где я познакомилась с будущим мужем. Водитель отца, молодой солдат, во время движения на скорости наклонился поднять пилотку и врезался в столб. Папа влетел головой в ветровое стекло и повредил ушную артерию. Рану нужно было просто зажать пальцами, а ему перебинтовали ухо, и кровь беспрепятственно вытекала. Пришлось даже делать переливание. Маме из больницы передали окровавленную одежду – шинель и т.д. Я представляю, какой шок она пережила.
Мы ничего не знали о несчастье, и в тот же вечер я с Вовой приехали знакомиться с родителями, а Вова – просить у родителей моей руки. Знакомство получилось не совсем удачное. Помню, мама спросила: «А на что Вы собираетесь жить и где?» Вова ответил: «Буду работать».
Папа и мама были образованные люди, начитанные, эрудированные. Папа, когда за ужином собиралась вся семья, любил читать нам вслух что-то из классики или интересные газетные статьи. Когда по радио исполняли арии, фрагменты из опер, родители, конечно, узнавали музыку и всегда спрашивали нас с Наташей, как называется то или иное произведение, кто автор, кто композитор. Естественно, что мы почти ничего не узнавали, и я удивлялась, почему им непонятно, что мы, маленькие дети, не можем этого знать. Но тем не менее, эти вопросы давали толчок к саморазвитию, желанию узнать как можно больше.
Первый мой театральный опыт был в Мариинке, тогда это был Кировский театр оперы и балета. Меня, семилетнюю, повели на «Спящую красавицу». В конце спектакля артисты, делая ласточку, целовались. Незабываемо. Во время антракта, когда я пробиралась между рядами, спиной к зрителям, одна необыкновенно красивая дама в чёрном вечернем платье с декольте повернула меня лицом к себе и ласково сказала: «Вот так нужно проходить, деточка!» Это было так необыкновенно, что этот случай я запомнила на всю жизнь.