Внезапно звук снаружи парализует нас. Слышен скрип закрываемой двери. О господи, Леонардо уже вернулся!

– Вот видишь?!! – рычу в панике.

Мы выбегаем из комнаты, слетаем по лестнице. Достигнув холла – с одышкой и бьющимся сердцем, – замечаем с долей сожаления, что это не Леонардо, а всего лишь смотритель дворца.

Я прихожу в себя и здороваюсь с ним, словно ничего не произошло:

– Добрый день, Франко!

– Добрый день, синьорина. Я зашел проверить. Все в порядке?

– Да. Спасибо, все хорошо, – мой голос срывается из-за недавней пробежки. – Я просто показывала палаццо подруге, которая зашла меня про-ведать.

– Здравствуйте, – говорит Гайя, взмахивая рукой в знак приветствия. Франко окидывает нас одобрительным взглядом, тем самым, которым он, я уверена, смотрит на приличных девушек.

– Хорошо, тогда я пойду, – заключает он, приближаясь к выходу, – если вам что-нибудь нужно…

– Спасибо, Франко, мне ничего не нужно. До завтра!

– До свидания!

После того как дверь закрывается, мы с Гаей смотрим друг на друга. Я умираю от желания разорвать ее на кусочки, но вместо этого чувствую, как мышцы лица расплываются в улыбке. Мы начинаем хохотать, прикрывая рот руками, как в детстве, натворив что-нибудь.

Пытаюсь быть серьезной.

– А теперь убирайся. Понятно? – приказываю ей угрожающим тоном. И вдруг понимаю, что уже совсем поздно и мне надо наверстать все то, что я не успела сделать сегодня.

– Ладно, оставлю тебя в покое, – Гайя собирается уходить, но, прежде чем выйти, поворачивается ко мне. – Зато мы повеселились! И как всегда, благодаря мне, – говорит она, подмигивая.

– Брысь отсюда! – смеюсь я.

– До встречи, подружка!

Уже почти семь, и я смиряюсь с мыслью о том, что пора идти домой, хотя этот день и не был столь продуктивным, как я планировала. Это бесполезно и невозможно – работать с таким количеством народа, который ходит туда-сюда! Практически потеряла утро, и лишь после обеда мне удалось собраться с мыслями, но я решила пока оставить гранат. Я нанесла первый слой облачения Прозерпины – хоть это у меня получилось хорошо.

Открыв ворота, ведущие в переулок, понимаю, что напрасно не придала значения штормовому предупреждению, объявленному вчера Морским центром. Вода поднимается с пугающей быстротой. Надо было уже давно уходить, когда прозвучала первая сирена, похожая на те, что объявляют комендантский час. Но я, как обычно, уверена, что пройдет много времени, прежде чем вода начнет подниматься. Иногда наводнения вообще не случается. Однако я повела себя просто как идиотка. Резиновые сапоги, естественно, остались дома – с утра было солнце! Я их ношу с собой, только когда они не нужны, так же, как и зонтик.

На цыпочках в своих замшевых балетках я пытаюсь сделать несколько шагов по воде, которая уже начинает течь по улице, медленно, но неотвратимо. Это непросто, и когда я добираюсь до конца переулка, ноги у меня уже совсем вымокли. Можно поискать два пластиковых пакета и использовать их, привязав к щиколоткам. Но, думаю, уже слишком поздно, если принять во внимание, что за какие-то пять минут вода поднялась сантиметров на тридцать.

Я нахожу спасение на еще сухом обломке стены и думаю, что мне делать дальше, хотя понимаю, что вариантов не так уж и много. Или пойду к дому, но доберусь туда полностью промокшая и одежду можно будет выбросить, или вернусь обратно в палаццо, рискуя застрять там до поздней ночи, когда прилив воды спадет.

Пока обдумываю эти два варианта, оба одинаково непривлекательных, Леонардо, насвистывая, выходит из палаццо, обутый в рыбацкие сапоги.

– Привет, Элена, ты что там делаешь? – спрашивает он, замечая меня, забравшуюся на стенку, словно кот, страдающий водобоязнью.