– Что бы им там делать? – высказал недоумение Ферапонт. – Ну да бог с ними! Нам не по пути. Нам в ресторан! – добавил, видя, что Никиту Романовича снедает любопытство и задержки не избежать.

– На минуту заскочим? А? – И, не дожидаясь ответа, Никита Романович протиснулся в большую дыру в заборе.

Ферапонт, досадливо махнув рукой, полез следом.

В большом дворе находилось много народа. Мужчины, женщины, некоторые с детьми.

– Чего ждем, товарищи? – негромко, но отчетливо спросил Никита Романович.

– Мебель ждем, Никита Романович, – ответила одна бойкая бабенка. – Целый год отмечаемся. Каждую минуту могут выбросить! Вот и дежурим каждую ночь. Боимся пропустить!

– Да вот незадача, Никита Романович! – вступил в разговор какой-то дохлый мужичонка. – Сани вмерзли!

– Какие сани? – С подозрением посмотрел на него Никита Романович: «Уж не спятил ли?»

– Ну, на которых мебель вывозят! Примерзли! Боимся, вдруг начнут давать, а саночки и того. Ну и сорвется! Волнуемся, страшно сказать как!

– Где они? – ответствовал Никита Романович. – Поможем, Ферапонт? А?

– Отчего ж людям не помочь? – без особого энтузиазма поддержал Ферапонт. С рестораном дело явно накрывалось.

Они подошли к большим основательно-таки примерзшим саням в углу двора. Впряглись в широкую лямку. Их окружили люди. Напряглись изо всех сил!

– Никита Романович! Фери! Давай! – подбадривали вокруг.

Что-то хрустнуло, кто-то крякнул. Испуганно закричали женщины. Никита Романович с Ферапонтом оторвали сани и сделали в пылу еще пару кругов по двору.

Постояли, покурили, остыли малость.

– Слушай, Понь! Людям помочь надо! Пойдем с директором потолкуем. Может, не ушел еще?

«Вообще-то вряд ли хоть одна душа в магазине… Но уж для очистки совести!» – подумал Никита Романович.

– А ежели чего! Пусти ему, подлецу, кровя, Никита Романович! – завопил мужичонка в каракулевой шапке. – А уж мы за тебя постоим!

Люди одобрительно загудели.

– Не подначивай! – остановил его Ферапонт. – Еще только в милицию попасть из-за вас не хватало!

Никита Романович и Ферапонт скрылись в боковом проходе двора и поднялись по заледенелым ступенькам к здоровенной обитой железом двери. «Да там ни одной живой души нет. Почти уж ночь на дворе…» – подумал Никита Романович и застучал сильно в дверь. Та сразу же открылась, будто только того и ждали.

– Я бы хотел видеть директора! – обратился Никита Романович к продавцу, отворившему дверь.

– Пожалуйста, проходите! Я вас проведу, – вежливо ответил продавец.

Никита Романович, проходя по магазину, все больше и больше изумлялся. Продавцы на местах, везде свет, все в фирменных халатах. Будто и не ночь вовсе.

Директор восседал за огромным столом, обойти который, казалось, нет никакой возможности.

– Вы чего хотите, товарищи? – спокойно спросил их директор.

– Видите, какое дело, – начал Никита Романович. – Люди ждут мебель. Целый год отмечались! Вот и сейчас собрались во дворе. Многие с детьми! Холодно. Не надо бы доводить людей до крайности!

– Мы сейчас мебель дать не можем, – объяснил директор. – Сейчас не конец квартала, ни тем более года. Дефицит даем, как правило, в это время. Для плана. Вы должны это понимать, товарищи!

«Ваньку валяет!» – начал закипать Никита Романович и какой-то туман стал возникать у него перед глазами.

– Ты что ж! Год, квартал! Издеваться, па-адлец, вздумал! Да-а?! – заорал он и бросил с размаху на пол шапку. Стал срывать с себя пальто и топтать шапку ногами. – Не-ет! Надо, надо пустить тебе кровя! Не хотел! Видит бог, не хотел! – обернулся, ища глазами Ферапонта.

Тот испуганно выглянул из-за спины Никиты Романовича и выпалил, тараща глаза: