С заколотившимся чаще сердцем, быстро проскользываю мимо него, и пройдя ещё несколько шагов, боязливо оглядываюсь.

И вижу, что он, уже подойдя к двери мужского туалета, расположенный справа в конце коридора, насмешливо смотрит мне вслед. Причём, явно на попу...

Усмехнувшись, толкает огромной ручищей дверь мужского туалета. Как он входит туда, я уже не вижу, потому что, вспыхнув от стыда, быстро ухожу в зал.

Он, похоже, всё слышал...

Слышал мои вопли на тему секса и мужиков....

О Боже мой... Стыдобень какая...

Щёки у меня просто пылают, когда я возвращаюсь за столик к этому Иннокентию. Надутому индюку с дорогом коричневом костюме и в "оригинально завязанном" бежевом галстуке.

Гулко стучит в груди сердце.

Закусив губу, тихонько сажусь на стул. Передо мной тарелка с овощным салатом, посыпанным натёртым сыром, белая чашка на блюдце и небольшой чайник с чаем. Прямо напротив, поглядывая на меня, тщательно, методично жуёт мясо Иннокентий.

Продолжая жевать, он кивает на мой салат. Дескать: "Ешь. Принесли".

Блин, меня от этого мужика уже реально подташнивает.

Он, между тем, прожёвывает мясо и цыкнув зубом, спрашивает:

- Вы чего такая запыхавшаяся?

- Я не запыхавшаяся, - сбивчиво дыша, тихо отвечаю я, и взяв вилку, придвигаю к себе салат.

Смотрю в тарелку.

Мужик напротив просто бесит.

Тем, как общается, тем, как ест, всем. До звонка Каринки я просто не дотерплю.

Кладу вилку рядом с тарелкой, выпрямляюсь и, глядя ему в глаза, говорю.

- Вы знаете, я наверно, поеду.

Взгляд у него сейчас, как у барана. Недоумевает, судя по всему.

Снова кивает на тарелку.

- А салат?

Его это, похоже, больше всего сейчас волнует. Ну и кадр...

- А салат, - вымученно улыбнувшись, говорю я, - если хотите, можете вы съесть. Вы извините, мне просто бежать надо.

Дрожащими пальцами достаю из сумочки кошелёк и, вынув из него две тысячные купюры, кладу их рядом с тарелкой. Иннокентий, проследив взглядом за моими действиями, кивает.

- Ну... - жуя, пожимает плечами он. А прожевав, добавляет: - Надо, так надо. - смотрит мне в глаза. - Номер мой запишете?

Блин... Чувак, зачем?

- Не, пожалуй, не буду, - смутившись, быстро и тихо отвечаю я.

Беру в руки сумочку и, снова заставив себя улыбнуться Иннокентию, говорю:

- Спасибо вам за то, что приехали. Извините, что так получилось.

- Ничего, - важно нахмурившись, кивает он, и, быстро отрезав ножом ещё один кусочек бифштекса, быстро отправляет его вилкой в рот. - Всё нормально, - немного невнятно добавляет он.

- Приятного вечера, - вцепившись в ремешок накинутой на плечо сумочки пальцами, тихонько произношу я.

Мне лично - очень неловко. А ему, похоже, пофиг. Деньги увидел - и расслабился.

- Угу, - уже не глядя на меня, мычит он. - И вам.

Ускоряя шаг, устремляюсь к выходу. Скорее, скорее отсюда!

На свободу!

Мне аж дышать легче стало!

И ноги сами несут меня к выходу.

Перед тем, как открыть дверь, оглядываюсь.

Иннокентий вдали за столом методично, обеими руками, придвигает к себе тарелку с шопским салатом.

Хватаюсь за дверную ручку и вижу, как из соседнего зала в этот выходит тот самый огромный бородатый брутал в кожаной куртке, в которого я, глядя в телефон, едва не врезалась.

И направляется он...

...тоже к выходу.

Причём, глядя на меня...

Я на мгновение как дышать забываю. Сердце, от страха ухнув в груди и провалившись куда-то в пятки, подскакивает вверх и принимается долбиться так, будто я стометровку только что пробежала.

Походка у этого брутала такая, что только из-за неё одной описаться можно. Неспешная, властная, с заметной подачей при каждом шаге то одного, то другого плеча вперёд. Такой походкой на разборки, наверное, ходят...