– Отпустите, уроды! – голосила я. – Мне больно! Отпустите!

Шли мы по коридорам какого-то обшарпанного здания не более двух минут. Скорее, даже меньше. Однако эти две минуты растянулись для меня в семь часов! Передо мной несколько раз открывали двери. Мне уже начало казаться, что эта экзекуция не закончится никогда. Начало казаться, что руки вот-вот выйдут из суставов, и понадобится врачебная помощь. А где-то на краю сознания быстро росла паника, что ещё немного и руки вообще сломаются, и тогда я останусь калекой на всю жизнь.

Ничего подобного не произошло. В какой-то момент меня отпустили. Я сумела выпрямиться. Рук я уже не чувствовала. Кровь начала приливать к конечностям, отчего в пальцах закололо.

Невольно осмотрелась. Меня привели в продолговатую комнату. В одной из длинных стен было пробито множество дырок, размером чуть больше моей головы. К каждой из дырок была приделана деревянная койка с тремя металлическими зажимами. Назначения комнаты я не поняла. Впрочем, ненадолго…

Мужчины схватили меня за шею и заставили опуститься на одну из деревянных лежанок. Лицом вверх. Причём мои ноги, до самой талии, оказались в дырке. Удивительно, но я туда пролезла! Не успела я что-либо понять, как на моей шее захлопнулся зажим. Ноги висели где-то в другом помещении, и я едва доставала кончиками пальцев до холодного пола. Край деревянной скамьи неприятно давил в копчик.

– Что вам от меня надо, козлы? – прорычала я.

Попыталась левой рукой сдёрнуть металлический зажим с шеи. Но мужчины зря времени не теряли. Уже через мгновения мои руки находили в двух других зажимах. Теперь я отчётливо поняла, для чего нужна эта деревянная скамья – чтобы крепить верхнюю часть туловища. А дырка-то для чего?! Что они собрались делать с моими ногами в другом помещении?

Ответа долго ждать не пришлось. Мужчины, сопровождаемые моими ругательствами, вышли. Несколько минут я находилась в тишине, недоумении и неудобной позе. Затем обе мои ноги оказались в чьих-то руках. Невольно я дёрнулась, но меня держали крепко. Мои конечности подняли на девяносто градусов, прислонили к стене с другой стороны, а потом лодыжки почувствовали холод металла. Мои ноги были закреплены и чуть расставлены с другой стороны стены. Если учитывать, что я обнажена, то получилось, что моя попа и киска была доступна любому…

Однако я всё равно ещё не понимала, что происходило. Неужели это и есть сексуальное рабство?

Прошло минут пять, прежде чем в помещение ко мне начали заходить другие девушки. Они не смотрели на меня, словно стеснялись, хотя я пыталась поймать взгляд хоть кого-нибудь. Каждой хватило места, никто не остался не у дел. Столов оказалось в точности столько, сколько и сексуальных рабынь. Правда потом я увидела кое-что странное – их не пристёгивали к столам. Никого. Мужчины просто удостоверились, что девушки легли, а потом вышли из помещения, закрыв его на замок. После я скорее догадалась, нежели увидела, что они прошли с обратной стороны стены, и закрепили ноги всех точно так же, как и мои.

Некоторые девушки переговаривались, но тихо, полушёпотом, словно их могли услышать и наказать. Меня поражало их спокойствие. Их невозмутимость. Неужели всё идёт так, как и должно идти? Неужели это, по их мнению, и есть нормальная жизнь?

Как же у меня чесался язык! Хотелось кричать! Правда, я понимала, что всё это бессмысленно. Меня никто не поймёт, а крики вызовут лишь надзирателей, которые явно со мной церемониться не будут.

Ноги стали затекать. Поза стала жутко неудобной. Попыталась повернуться так и эдак, хоть как-то сменить положение, но безрезультатно.