- А мне теперь до смерти будут припоминать пушки и магический огонь, которыми я встретил толпу, пришедшую брать дом на улице Сент-Антуан, - невесело усмехнулся Саваж. – Но я, знаете ли, не умею иначе во время беспорядков.

- Анатоль, нам остаётся только пустить вперёд вас. От вашей силы не спасёт обычная защита.

- От меня спасёт заговорённая пуля, - пожал плечами некромант.

- Но когда толпа пришла в Зелёный замок, вы как-то отправили их восвояси, - Максимилиан смотрел на некроманта с восхищением.

- Я спросил, понимают ли они, с кем пришли воевать, - де Риньи смотрел на огонь свечи. – И что за доспех на них, который защитит не от пули и не от ножа, а от самой смерти, - грустно улыбнулся тот. – И то, знаете, не все услышали, пришлось избавить ту толпу от пары самых рьяных вожаков. Впрочем, вы тоже отстояли Лимей, - некромант поклонился молодому человеку.

- А что, я должен был смотреть на них, по-вашему? – скривился тот. – Я уверен, в Лимей эту толпу привлекло не сколько желание мстить Роганам за все неудачи последнего царствования, сколько желание грабить. А я никак не могу потворствовать такого рода желаниям.

- Абсурд – мы должны спасти юного принца Луи, раз не смогли спасти его отца, а мы сидим тут и рассуждаем, - лицо Саважа исказила гримаса. – Мы, которые клялись защищать, и быть опорой трона. Если верить доверенным слугам, принц тяжело болен, и времени у нас немного.

- Куда запропастился ваш отец, Максимилиан? – спросил Вьевилль. – Он не отвечает на магические вызовы уже очень долго.

- Там же аномалия, - вздохнул молодой человек.

- Вот именно – там, - сказал Дюваль. – Это значит, что он не может связаться с нами, а мы с ним – иногда можем. Сейчас связь будто возможна, но он не отзывается.

- Кто там с ним? Кого ещё можно позвать? – спросил Вьевилль.

- Рогатьен? Кто хорошо знает его камердинера?

- Фелисьен. Где Фелисьен, подскажите? – спросил де Риньи у Максимилиана.

- Скорбит, - вздохнул тот. – Он никак не может простить себе, что не спас ни одного из двух сыновей своего короля. Молится на могиле, и не желает никого слушать. Из склепа выходит только немного поспать и чуть подкрепиться.

- Кто-то из его соратников отправился с ним, - вздохнул Вьевилль. – Меня тогда не было в столице, я не знаю. А вы, Дюваль? Кто их отправлял?

- Меня тоже не было, и сейчас я думаю, что это неспроста. Потому что сейчас мы имеем – что? Тяжело больного принца семи лет в Бастионе и брата его деда где-то на краю света, - вздохнул Дюваль. – И всё.

- Хорошо, хоть принцессу отправили в Видонию загодя, - заметил Вьевилль.

- Надо было отправить обоих детей.

- Его величество не очень-то желал слушать.

- И где теперь его величество? И мы все будем там же, да ещё – как не сдержавшие клятву.

- Давайте попробуем позвать Монтадора все вместе. Вдруг у нас получится? Без настоящего приличного Рогана нам дальше будет очень сложно. Роганы – это символ.

Пять голов склонились над лежащим на столе зеркалом…

2. Часть пятая. Семь дней. 1. Один шаг до прихожей со шкафом

Один шаг… и из подземелья где-то под горой мы оказались… где?

В квартире. В обычной, нормальной человеческой квартире. Прихожая – с вешалкой для одежды и зеркалом. На полу линолеум. Выключатели. Светодиодная лампа включилась на потолке. Слева двери в гостиную, впереди ещё дверь, и коридор направо.

Я первый раз в жизни вижу эту квартиру, но – это квартира моего мира и моего времени. Я стою на пороге, смотрю – и у меня текут слёзы.

- Эжени, где мы? Почему ты плачешь? Что случилось? Что это за странное место? – конечно же, мой прекрасный принц не понимает, что со мной.