Собственными глазами я впервые увидел, как мой папа и другие сельчане часами находились по пояс в этой ядовитой и вонючей жиже, непрестанно перемешивая ее мотыгами и дожидаясь, когда семена впитают едкий раствор, а потом перевозили их на поля. Только много лет спустя я понял, насколько они были вредными и опасными для здоровья человека.

***

Однажды в знойное лето к нам домой приехал на мотоцикле главный агроном колхоза: – “Где Аскар-ака?” – “Папа в поле”. – “Скорее беги к отцу, скажи, пусть он сейчас же уходит оттуда! Там самолет распыляет над полями очень опасные ядохимикаты”.

Я опрометью бросился к хлопковой плантации…

Папа находился на самом краю делянки, на меже, разделявшей участки, держа в руках бело-красный сигнальный щит в большой рамке. Расположив это простейшее устройство сообразно хлопковым делянкам, он показывал летчику сельскохозяйственной авиации, что с красной стороны щита над полем уже распылили препарат, а с белой их еще нужно обработать. Вдруг над нами прогрохотал самолет «Ан-2», сбросив прямо на нас зловонное содержимое своих баков с ядохимикатами. Я весь промок до нитки, словно попав под дождь, и все мое тело пробрал холод. Отец же, как ни в чем не бывало, по-прежнему продолжал отмеривать положенные участки и показывать сигнальным щитом летчику новую цель для химической «атаки».

Я передал отцу просьбу агронома вернуться в кишлак, на что он упрямо ответил: «Нет, бригадир дал мне это поручение, я не могу бросить работу». Мой отец так и не ушел с поля, словно стойкий солдат, не оставляющий свой пост.

С годами отец все больше страдал от вреда, нанесенного его здоровью теми самыми ядохимикатами. И ни бригадир, ни правление колхоза не помогли ему в лечении.

***

В нашей махалле всего две семьи имели телевизоры. Дети и взрослые еще днем намечали себе, в какой из этих двух домов пойдут вечером смотреть голубой чудо-экран. Заглянув во дворы, мы выясняли, в каком из них было меньше телезрителей, и вваливались туда всей гурьбой, не спрашивая никакого разрешения у хозяев дома. И до самой полуночи в невообразимой тесноте мы смотрели телевизор, даже не шевелясь и не вставая размять ноги из-за боязни потерять место. В то время нам не казалось такой уж мукой неподвижно просидеть пять-шесть часов на одном месте. Эти сеансы у телевизора стали одним из самых сильных впечатлений моего детства и юности.

***

Иногда улицы кишлака объезжали автомашины-фургоны с надписью «Автолавка». Они останавливались в людных местах и предлагали сельчанам различные товары. И хотя люди не могли заплатить наличными, покупку товаров можно было оформить в кредит. Пользуясь именно этой возможностью, я купил в рассрочку на два года телевизор за 210 рублей, оформив кредит на папу. С этого чудесного дня нам уже не нужно было ходить в чужие дома смотреть телевизионные передачи. Теперь у нас самих была волшебная возможность наслаждаться телепрограммами в любое время и любом положении, хоть лежа. Теперь люди ходили и к нам, но скоро в махалле стало привычным делом покупать бытовую технику в кредит, и стало гораздо больше семей, имеющих телевизор. К тому времени я уже был восьмиклассником.

***

Не могу сказать, что в школе я был отличником, но по таким предметам, как история, рисование, черчение и литература, я учился на «хорошо» и «отлично».

В 1966 году в нашем селе на деньги колхоза возвели двухэтажное здание новой школы. Ох, просто не передать словами, как мы радовались! Какое это было счастье для деревенских детей: после восьми лет обучения в сырых, мрачных помещениях – вдруг перебраться в широкие и светлые классы в двухэтажном здании с настоящими деревянными полами!