В этом овраге и застрял Никитин. Человек в комбинезоне копошился на противоположном склоне, пытался забраться на него, используя выступы.

– Мужики, я в натуре ногу подвернул, – пробормотал незадачливый офицер. – Спрыгнул, а там камень торчал. Давайте сами. Он далеко не ушел, к лесу направляется. Я сам выберусь, добреду.

Ничего ужасного с Никитиным не случилось. Такое с каждым может произойти.

Бойцы поднялись по склону, выкатились на открытое пространство. Детали ландшафта стали зримее и отчетливее. До самого леса простиралась бугристая местность, по которой перемещалась размытая точка.

Муслимов! До зарослей ему оставалось метров триста.

Бойцы опять неслись, перепрыгивая через кочки. Фигура беглеца колыхалась перед глазами, то отступала, то делалась ближе. Тяжелая амуниция мешала двигаться. Но скидывать ее – терять время.

Приказа брать преступника живым не поступало. Илья опустился на колено, стал ловить в прорезь прицела бегущего террориста. Задержать дыхание трудно, черт возьми, когда оно так и рвется из груди. Он стрелял короткими очередями в одну точку, сыпались под ноги пустые гильзы.

Полуян остановился и тоже начал стрелять.

Муслимов исчез из обозримой зоны. Упал? Только спецназовцы обрадовались и кинулись дальше, как он опять поднялся и пустился наутек.

Муслимов не стрелял. Видно, нечем уже было. Он бежал налегке, перелетал через кочки. Возраст и здоровье, поправленное в тюрьме, позволяли ему это.

Бандит сместился вправо, собрался бежать вдоль опушки. В этом имелся резон. Он рассчитывал на быстрые ноги, но не на умение прятаться в лесу, в котором не мог тягаться с опытными спецназовцами. Муслимов действительно смещался вправо, чесал вдоль леса, как профессиональный бегун.

«Знает, куда идти? – мелькнула мысль в голове капитана. – Не поджидают ли его сообщники? Почему автозак с беглецами шел именно сюда? А ведь справа на равнине может быть дорога. Хреново, когда не видно ни зги!»

– Олег, давай за ним! – приказал Илья. – А я зайду справа. Не нравится мне это. Если скроется в лесу, немедленно сообщай.

Он свернул направо, ушел в лощину, продрался сквозь кустарник. Через двести метров капитан обнаружил, что его напарник бежит вдоль опушки.

Муслимов мелькал впереди, теперь уже слева, с малым опережением. Он решительно игнорировал лес. Его как магнитом тянуло вправо.

Снова лощина, черт бы ее побрал! Когда капитан вырвался на ровное место, беглеца нигде не было. Илья бросился дальше.

– Полуян, где Муслимов?

– Ты почему спрашиваешь, командир? – Смазанная точка – определенно лейтенант Полуян – продолжала двигаться краем леса.

– Я в овраге был.

– Знаешь, я тоже. Перелезать пришлось через какие-то ямы. Не вижу его. Слушай, может, он в лес подался? Сообразил, что не уйдет по равнине?

Дьявол! Сбывались самые скверные предчувствия. Ох, как не любил Илья незавершенных дел.

– Давай в лес. Только будь осторожен. Держим связь.

Полуян послушно ввалился в осинник, растворился за деревьями. Илья продолжал бежать и заметил, что местность пошла на понижение. Внизу безбрежное море кустарника, невысокие деревья.

В зарослях вилось что-то светлое. Дорога.

Муслимов возник внезапно. Он выскочил на грунтовку и понесся по ней.

Илья подался наперерез. До дороги не так уж и далеко. Нога угодила в петлю из переплетенной травы, и он повалился наземь с медвежьей неуклюжестью! Тряхнуло его основательно.

Когда он поднялся, наушника в ухе не было. Замечательно! Теперь командир без связи. Горело колено. Он потерял кучу времени, но бежал. Полуян не придет, он далеко в лесу. Остальные еще дальше.

Муслимов катастрофически отдалился. Стрелять было глупо, да и патроны кончались. Капитан заговаривал боль, сжимал ее зубами, грузно бежал по проселку. Вскоре он начал доставать Муслимова. Тот тоже двигался тяжело, часто озирался.