Вчера по радио говорили про какое-то исследование, которое показало связь между засильем сцен жестокости в кино и по телику и ростом детской преступности. А есть ли связь между вот этими счастливыми рожами на рекламных щитах и нашим счастьем? Все мы стали вдруг счастливы? Тогда зачем нам покупать то, что они рекламируют, если мы все равно не будем счастливы?

Тут на окраине все такие мрачные. Но вообще мне нравится жить на окраине. Это как сидеть за последней партой. Ты видишь всех, а тебя не видит никто. Отсюда открывается другая перспектива. Слышишь, о чем перешептываются. Знаешь, кто и что прячет. Кто списывает, а кто дает списывать. Если идешь от окраины к центру через дворы, видишь, как пенсионерки подвязывают тяжелые пионы, чтобы те не падали в грязь после дождя. Или как мать и дочь кормят бездомных котов, вылезших из подвала. Как отцы бухают на лавках у песочниц и курят детям в лицо. Как вешают белье сушиться на улице. Может быть, поэтому в школе я всегда сажусь на камчатку. Чтобы видеть, что на самом деле происходит, а не гадать, что там за спиной.

Но пыль в городе ужасная. Во дворе убирают, а выйдешь на улицу – столько пыли. Она вздымается за каждой машиной и висит в воздухе. Под этой пылью лежат иголки от елок, что продавали на прошлый Новый год. Может, даже на позапрошлый. В школе как-то зачитывали вспоминания разных известных людей, которые бывали в нашем городе. Больше ста лет назад. Так вот, они еще тогда писали, как тут пыльно. Не удивлюсь, если эта пыль с тех самых времен и лежит.

Еще меня раздражает, что всё в этих киосках. От них город выглядит уродливо и несчастно. У киосков постоянно какие-то сомнительные типы трутся. За ними блюют и ссут. Как будто это не киоски, а сотни маленьких грязных глаз выстроились рядами и наблюдают за тем, как мы тут ходим в пыли.

Город многое значит для человека, это правда. Для каждого, кто здесь живет. Даже для того, кто его не любит. В этом случае он значит даже больше. Но значим ли мы что-то для города? Видит ли он нас, слышит, чувствует? Узнаёт ли наш запах? Или он только рад будет, если все исчезнут? Будет рад зарасти и больше нас не слышать. Вернуться к тому, что тут было до того, как его построили. В городе мне нравится только река. Широкая, она сама – как отдельный город.

Правда, я даже плавать не умею. Странно жить на реке и не уметь плавать. Как будто не умеешь жить на реке. Или вообще не умеешь жить. Что там еще должен уметь человек, живущий на реке? Около нашей школы собирались строить бассейн, фундамент начали делать или что-то такое. Но так и не доделали. Живем среди заброшки. Теперь там какие-то железяки и прутья торчат, мимо которых я хожу в школу. Как будто плыву. Можно, конечно, было бы и в другой бассейн записаться, там научиться плавать, но на это нет денег. Все говорят, нашему поколению в слишком сложное время жить досталось. Что нам вроде как не повезло и раньше было проще. Но разве зависит счастье от времени, в которое выпало жить? Если бы тут стоял бассейн, была бы я счастлива?

Что я еще люблю, так это яблоню во дворе дома, опали почти все плоды. Вообще, яблоки – странные фрукты. Особенно несчастным выглядит надкусанное, но брошенное яблоко. Кто-то попробовал, и ему не понравилось, хотя оно могло быть самым вкусным яблоком на земле. Мой дырявый ботинок сейчас выглядит как раз как это самое яблоко.