Судорожно выдыхаю. Вот только эти двое не чужие… В этом главная опасность.

- Златка и Матвей подружились, - смеется Ваня, - не думал, что у моего брата столько терпения вести разговоры с ребенком.

Мои губы против воли напрягаются. Лучше бы у тебя было это терпение, Иван! Жених деликатно ведет себя по отношению к моему ребенку – не позволяет себе грубого слова, да и вообще любой негатив, оплачивает развлечения, может присмотреть. Но поболтать или поиграть – нет, ему жалко времени. Считает, малая должна развлекать себя сама. Впрочем, что я могу от него требовать…

- Надо его спасать, - натянуто улыбаюсь и шагаю к детской площадке.

Адмиралов сидит на каком-то бревне, Злата прыгает рядом.

- Он будет сидеть под ёлкой, понимаешь? – уточняет она у мужчины.

- Только присмотри, чтобы он не сожрал мишуру.

Мужчина трет переносицу. Вид у него слегка усталый, но в тоне и выражении лица нет раздражения. Обнимаю себя руками.

Было бы тяжело наблюдать, как Златка тянется к нему, а его это злит. Но вид идиллии между ними разрывает меня на куски. Надеюсь, мне удастся провернуть план, который я только что придумала. И жизнь снова станет более-менее спокойной.

- Злата, хватит надоедать дяде, - машу дочери, - сейчас поедем в парк.

Развлечений ребенок хочет, так что радостно бежит мне навстречу. Правда, на полпути останавливается, снова идет к Матвею.

- Секретик, - подставляет палец к губам.

- Как скажешь, принцесса, - усмехается.

Я не могу оторвать взгляд от его лица. Оно такое… В общем, это выражение я видела только там, в прошлой жизни. Пять лет назад. Доброе, безмятежное. Никакой иронии, только искренность. Только когда он замечает, что я смотрю, снова закрывается. Щурится.

- Идем, дочка. Не нужно лезть к взрослым.

Награждаю Матвея гневным взглядом, за которым просто прячу страх. Иван уже подогнал машину, мы можем ехать. Братья прощаются, я усаживаю дочку в детское кресло. Его Ваня купил сразу, как только наши отношения вышли из конфетно-букетного этапа, и я показала ему дочку. Все же он принимает моего ребенка, я должна быть ему благодарна…

Сажусь на первое сидение, подходит Иван.

- Хорошо, что рано встали, - он заводит авто, - успеем до ее дневного сна. Проще будет снять с аттракционов. Я хотел еще посмотреть документалку про судебные дела, связанные со соцсетями.

У Вани два выходных в неделю, и он старается провести их максимально полезно. Я же сейчас заинтересована в том, чтобы вывернуть разговор в нужное русло.

- Да, и брата твоего встретили хотя бы одетыми.

Иван смеется.

- Матвей холостяк, не понимает некоторые нюансы.

Но я не собираюсь зашучивать тему. Правда, тон выбираю мягкий, почти мурлыкающий.

- Странно, - вздыхаю, - до этого вы не общались – я ведь даже не знала о твоем брате. А сейчас его так много в твоей жизни.

Ваня хмурится. Но мне и правда интересно, как он объяснит эту странность. А если сделает выводы и отстранит брата от нашей пары, будет вообще замечательно.

- Да, мы не контактировали, когда Матвей не жил в столице. И до этого мы не были не разлей вода. Не ругались, за исключением детства, но и не дружили. Матвею было не до меня… Он много находился около отца, потом разгребал его дела, налаживал бизнес. И… Тебе я могу сказать – мне не хватало старшего брата.

Вот это удар под дых. Оказывается, у Вани родственные чувства к Адмиралову. Я знаю жениха и понимаю – сейчас он открыл мне душу. Нужно быть последней тварью, чтобы качать права. Или предполагать вслух, что Матвей притворяется.

- Сейчас многое изменилось, - уже счастливым тоном говорит Иван, - старшего Адмиралова нет в живых, Матвей вернулся в город и семью. Мне бы хотелось наладить с ним отношения. В конце концов, родители не вечные, а в нас родная кровь.