– Мама, не плачь! – не выдержала я. – На вот, поешь пирожки! Здесь еще теплая одежда, носочки и свитер твой любимый я принесла…

– Ульяна, а ты помнишь, что я говорила тебе? Никогда и никому не рассказывай о том, что хотел с тобой сделать этот урод! По крайней мере, сейчас и в ближайшие годы. Договорились? А лучше, выбрось из головы все, забудь, как бы сложно это не было. Я не хочу, чтобы эти события оставили осадок в твоей душе. И еще одна просьба: никогда не навещай меня, достаточно писем. Пообещай мне!

– Хорошо, мама, я обо всем постараюсь забыть, но как же не навещать тебя?

– Обещай, я сказала! Срок мне, по любому, дадут не маленький! Я не хочу, чтобы ты видела меня в лагерной робе.

– Мамочка, – я прикрыла рот рукой, едва сдерживая рыдания. – Я не смогу, не смогу…

– Ульяна, – мамин голос чуть смягчился. – Послушай и сделай так, как я прошу.

– А если не получится?

– Учись сдерживать свое слово, дочь! – строго проговорила она.

– Хорошо, мама, я обещаю.

– Впредь гони от себя все плохие мысли, всегда улыбайся и никогда ничего не бойся. Страх – это просто иллюзия. Во всем будь осторожна. Прежде чем ответить – подумай, никогда не торопись с ответом. Ответ – он, как камень на весах. Можно положить на одну чашу, а можно и на другую. Твое будущее и будущее Алексея теперь в твоих руках, милая моя. К сожалению, жизнь сложилась так, что я не увижу, как вы взрослеете, не порадуюсь вашим победам и не поддержу в трудную минуту, но сердцем я всегда буду рядом с вами. Я люблю вас очень сильно. Простите меня, родные мои! – последние слова мама говорила, уже не стесняясь слез, которые ручейками сбегали по ее бледным щекам. – Запомни! Неважно где наши любимые, важно, что они в сердце! Это самое близкое расстояние.

Час, выделенный на свидание, наверное, был самым коротким в моей жизни. Вернувшись с обеда, следователь Шапорта позвал конвоира и, пообещав напоследок, что «все будет хорошо», выпроводил нас с младшим братом за дверь.

В коридоре мы остались ждать маму. Когда она появилась, Алексей бросился к ней и, крепко обхватив руками, стал плакать и громко кричать: «Мама! Мамочка! Отпустите мою мамочку!».

– Знаете, я сдержала свое слово и ни разу не навестила маму в колонии. Лишь писала ей письма, отправляла бандероли и посылки. Мне было невыносимо тяжело не видеть ее, не слышать, но я обещала, – с горечью произнесла я, а Августов лишь кивнул.

Через три дня после свидания с мамой к нам домой пришли участковый, двое незнакомых мужчин и женщина средних лет, которая, как только переступила порог, стала с интересом осматривать все вокруг. Они даже не представились. В тот вечер у нас гостила моя школьная подруга Лена Жевнаренко. Мы с ней делали домашнее задание. Из-за случившегося я сильно отстала по предметам, а Лена решила помочь мне подтянуть знания. Тетя Зина готовила что-то на кухне. Она буквально застыла, увидев незнакомцев в сопровождении участкового, так как, в отличие от нас, поняла, в чем дело.

– Здравствуйте! – поздоровалась женщина и протянула тете Зине какую-то бумагу и беспристрастно объяснила, что это предписание из горкома, согласно которому нас должны определить в детский дом. Пока тетя Зина изучала документ, женщина бегло оглядела комнаты и, обратившись ко мне, сказала, чтобы я собрала свои вещи и вещи брата.

Новость о том, что нас должны отправить в детский дом, стала для меня громом среди ясного неба. Я поняла, что сейчас нас заберут из родного дома неизвестно куда. Мне стало страшно.

– Леночка, иди домой, пожалуйста, – попросила я.

Она промолчала в ответ, но с места не сдвинулась.