Ух, силен! Это он на одном дыхании выдал, и наизусть!

Покупку обмыли в близлежащем трактире. И чего дед жаловался, что дела вести тяжело? Вон, водку как молодой, стаканами пьет, мне не угнаться… Почему это не угнаться? Грише Новинскому да, не получится, а Гришке Распутину запросто. И я замахнул стакан не отрываясь.

Получили мы ключи и пошли осматривать приобретение. Вместе с домом нам достались два рыжих кобеля неизвестной породы, собственный колодец, несколько саженей дров.

Но стоило зайти с парадного входа, как на меня шибанул винный запах. Оно бы и ничего, но сюда будет приходить много людей – сразу найдутся доброхоты, будут нашептывать царю и царице: «Старец хлещет, как не в себя, весь дом провонял».

– Ништо, Григорий Ефимович, – выручил Стольников, – способ известный, сперва мыла настругать в горячую воду, да отдраить все, а потом нашатыря тоже в воду и по второму разу. Ну и проветрить.

– Так это ж весь дом скоблить!

– Кликнуть баб, рубль в день, они тебе такой аврал устроят – любо-дорого, потом хоть белым платочком сможешь косяки да перила протирать.

– Тогда бабы и аврал – на тебе, Никодим. Чтоб с Дрюней вычистили все, еще неделю на то, чтобы подправить, подкрасить, поменять чего, а там и переедем. И вот еще. Хороший банковский сейф нужен. За ценой не гонись, купи самый надежный.

Капитан только руками развел. А ты как хотел, армейский принцип: инициатива имеет инициатора.

24 октября 1906 года, 10:10

Санкт-Петербург

На подворье Троице-Сергиевой лавры меня доставили практически под конвоем.

К дому Лохтиных приехали на санях два хмурых монаха в тулупах поверх подрясников, шуганули толпу под окнами.

Надо сказать, народа в окрестностях прибавилось, местные власти даже отрядили городового следить за порядком. Больше стало всяких кликуш, юродивых. Очень докучали попрошайки. Эти стучались в двери, заглядывали в окна.