Я покосился на грудастую и чуть скривился: не всем, конечно, помогает. Катя натянула на майку тоненькую ветровку, явно не по погоде. Впрочем, мне тоже предстоит замёрзнуть — розовый пуховик Ламповой не сошёлся на груди, да и в плечах и под мышками жал так, что возникало желание пощеголять с голым торсом. Вот только простужаться не хотелось — я перенёс общагу, но бесплатные больницы меня точно добьют. Даже представлять не хочу, что там творится.

— А где Лерины картины? — уже у выхода огляделась Катя.

— Где-то, — отмахнулся я и вспомнил про Герыча. Вернулся и подхватил разряженный телефон. — Дай зарядку.

Катя с ужасом покосилась на мою мобилу и пролепетала:

— Не подойдёт… Ой, я дома зарядку оставила. У брата!

— Ясно, — нахмурился я и вышел из комнаты. — А что, эти её картины действительно стоят того, чтобы из-за них на человека орать?

— Да что вы, — усмехнулась Катя, — весьма средненько, но в конкурсе она выиграла. — Посмотрела на меня загадочно. — Но вы же об этом и так знаете.

Вот так и знал, что простые «каля-маля», а шуму-то было, будто я порезал шедевры Пикассо! Герычу тогда и звонить не стоит, будет насмехаться, что я курил. Плевать на зарядку, надо пожрать нормально и продать брюлики.

— Где тут поесть можно? — оглядел унылую серую улицу.

— В столовке, — уверенно ответила Катя и тут же поправилась: — Э… Вон там неплохое кафе.

— Идём, — решительно потопал я в указанном направлении, не желая узнавать, что значит «столовка». Одно слово навевало мысли о столбняке и уловке. И знать не хочу, прав ли я. Распахнул двери пустого заведения и крикнул: — Эй! Где управляющий?

Из тёмного проёма в конце уставленного столиками помещения к нам, сверкая лысиной, выбежал взволнованный мужчина. Но, осмотрев меня с ног до головы, сразу подбоченился и указал на выход:

— Выметайтесь! Закрыто до трёх. И если хотите, чтобы я вас впустил, оденьтесь нормально. Совсем студенты обнаглели.

Я на миг дар речи потерял. Да для Джинова любые заведения во всём мире открыты круглосуточно! Достал деньги соседки Ламповой и швырнул их в лицо лысому:

— Не видишь, кто пришёл? Неси еду.

И навис над мужчиной всем своим авторитетом. Лысый втянул носом воздух и сжался, и тут я услышал:

— Дмитрий Олегович, что за шум?..

Я поднял взгляд на огромного человека ростом не меньше двух метров, а вширь и того больше. В белом халате он был похож на гору в Шамани, где я катался на лыжах, даже колпак на голове напоминал снежную шапку. Увидев меня, он поднял блестящую металлом поварёшку и двинулся с таким рыком, что я решил, что не настолько голоден. Выскочил на улицу, а вот Катька задержалась. Я уже подумал, что из неё сегодня подадут наваристый супец, как девушка вылетела из кафе. В кулаке она сжимала мятые купюры. У меня глаза на лоб поползли:

— Рисковать жизнью из-за копеек?!

— Это всё, что у нас есть, — нашлась та.

— Ненадолго, — пообещал я.

— Вот ни капли не сомневаюсь, — пробурчала она.

— Где тут ближайшая ювелирка? Веди.

Она растерянно осмотрелась и, поджав губы, достала смартфон и открыла карту онлайн. Китайский? Заметив выражение моего лица, Катя объяснила:

— Это не мой телефон, а Леры. Видимо, я в универе схватила со стола не свой. Вечером обменяемся обратно.

— Звякни мне. — Я продиктовал номер. — Потом придёт сообщение - запомню. А то ведь сама не скажет.

— Это да, — вздохнула Катя, нажимая на кнопки. — Готово. — Посмотрела направо и вскинула руку: — Там есть ювелирный дом…

— Катюха! — Мы обернулись, и при виде трёх парней у меня нехорошо засосало под ложечкой. Не студенты - я таких сразу вычислял на вечеринке и говорил охране выкидывать по любому поводу. Называл их проблемными. Одна из «проблем» двинулась к нам. — Это что за попугай с тобой? Прямиком с показа мод? Да, голубок?