Я зло возмутилась:

– Особенно если оно не в стоге, а в зад… – Я поперхнулась и, виновато краснея, закончила: – В задачке на миллион.

– Рад, что вы это понимаете, – спокойно кивнул мужчина. – Официально вы – девушка Кости и должны вести себя соответствующе. Никто не должен знать о контракте, включая ваших родных и друзей. Более того, вам стоит убедить «своего парня» тоже не распространяться об этом.

– Может, еще звезду с неба достать? – снова возмутилась я. – Или заставить землю вращаться в другую сторону? Не слишком ли вы многого вы от меня требуете?

– Соразмерно гонорару, – ровно ответил Глеб.

– Кстати, – я вытащила из рюкзака реквизиты. – Деньги нужно перевести вот сюда.

– Вы так уверены, что у вас получится выполнить контракт?

Мне показалось или Глеб позволил себе короткую улыбку?

– И не сомневайтесь, – все же всучила ему бумагу. – Я мотивирована. Ваш Джинн всего лишь человек.

– Ну, что же, удачи!

Машина остановилась, и секретарь помог мне с букетом выбраться из салона. Вручил визитку:

– Когда возникнут проблемы, звоните. Отвечу в любое время дня и ночи. Помогу, чем смогу… кроме денег. Это запрещено.

– Да все будет хорошо, – беспечно отмахнулась я. – Не переживайте.

– Вы не переживайте, – загадочно ответил Глеб и приподнял брови: – Я сравнил Константина с котом, но это скорее избалованный щенок.

– Что это значит? – насторожилась я.

– Нельзя оставлять без присмотра, – подмигнул Глеб и уселся в машину. Перед тем, как захлопнуть дверцу, добавил строго: – Смотрите, чтобы «ваш парень» ничего не натворил.

Я проводила удаляющуюся «ауди» задумчивым взглядом. О чем это он? Покачала головой. Что он может натворить? Джинову и из комнаты не выйти: апрель, а на парне одни джинсы.

Повернулась и, переложив тяжелый букет поудобнее, направилась к общаге. Размышляла о словах секретаря.

Нет, не похож Костя ни на котика, ни на щенка. Он козел! А ученые доказали, что это умные животные. Да и Джинов не дурак. Мы поговорим, и парень поймет, что лучше неделю переждать, а потом вернуться к вольготной жизни. Потерпит немного «в стойле». В смысле – в общаге.

Пожала плечами и, подняв взгляд на здание, застыла на месте. Руки безвольно опустились, и розы с тихим шелестом упали на асфальт. Процедила:

– Да что б тебя!

Я лежал на кровати и рассматривал интерфейс приложения на телефоне. С усмешкой и легким недоумением следил за появляющейся на экране синусоидой. Эк девку плющит! Чему их в университете учат, если она испытывает столько радости? Или мне в наказание отец нашел одну из тех женщин, которые испытывают экстаз в библиотеке?

Таких возбуждают не кубики на животе, а извилины в голове.

Худо дело.

И тут эмоциональная линия резко рванула вверх и почти достигла красной отметки. Да так приказ отца девка сама исполнит, без моей помощи!

– Ну, же, – шепнул я. – Еще чуточку, и…

В энтузиазме подскочил на кровати и, треснувшись головой о полку, взвыл и закрылся от повалившихся сверху книг. Отпихнув последнюю, процедил:

– Всегда говорил, что лишняя информация может убить. – В животе согласно заурчало, и я потер свои кубики, которыми страшно гордился, ведь трудился над рельефом по несколько часов в день. – Жрать охота… А эта швабра с хвостами даже кофе не принесла.

Глянул на телефон и сник: эмоциональная линия, так и не достигнув отметки, уже ползла вниз. Я отключил сотовый и поднялся. Прошлепал к окну и выглянул в серый унылый двор. После ярких огней Ибицы Москва казалась тоскливым недоразумением. Повсюду лужи и грязь, погода пусть и солнечная, но промозглая, а на мне лишь «Секреты», и даже брюлики на заднем кармане не вытащат мою пятую точку из задницы… Или вытащат?