Лежат вдали от трасс народных масс.
Охота стать под фотовспышки прессы?
Тогда вы – не избранники, а бесы.
Но время всё проглотит, как удав.
Не числюсь я Ульянова фанатом,
Но он не зря назвал когда-то матом
Интеллигентов. В чём-то был он прав.
Уныние
(по мотивам известной притчи)
В аду для младшего звена
В порядке консультации
Решил однажды Сатана
Устроить презентацию.
Из душ построил стеллажи
И там для обозрения
Он аккуратно разложил
Свои приспособления.
На них наклеил ярлычки —
Цена и назначение,
Чтоб даже черти-новички
Врубились в обучение.
Тут был и «зависти кинжал»,
И «молот зла» – громадина,
На алой душечке лежал
Гвоздь «жадина-говядина».
«Шип страха», «похоти посыл»,
«Тугой аркан амбиции»,
А также «ненависти пыл» —
Всё было в экспозиции.
А сзади крайней из витрин,
Где полочка отдельная,
Лежал «унынья» острый клин
С ценою запредельною.
На этот счёт рогатый гад
Прочёл нечистым лекцию,
Что это – главный экспонат
Во всей его коллекции.
– Коль человека взять в полон,
Загнать не в силах в стадо вы,
Вбивайте «клин унынья», он
Врата откроет адовы.
Листья
Уходят вдаль не встреченные встречи.
Казалось, нет у времени лимита,
А жизнь уже склоняется под вечер,
Давно скатилось солнце из зенита.
Приклеить не удастся вновь обратно
Календаря оборванные листья,
И с возрастом всё более досадна
Неспешная обманчивость их лисья.
Вот лист очередной сорвало ветром…
Пустяк, ведь их ещё остались тыщи.
На деле с ним исчезла незаметно
Возможность, что впоследствии не сыщешь.
Чем дальше, тем быстрее мчатся мимо,
Теряются упущенные шансы:
Не сказано ещё «люблю» любимым,
С долгами не уравнены авансы.
И детская надежда – «Нет предела
У срока, что нам спущен» тихо тает.
Вон, крона уж заметно поредела,
А листья облетают, облетают…
Один, как дельтаплан, кружится плавно,
Другой, сорвавшись, камнем бьётся оземь.
А лето ликовало так недавно…
Увы, в свои права вступила осень.
Апчхи!
Сижу простуженный (апчхи!)
Да носом хлюпаю,
И в голове нет, не стихи,
А мысль неглупая —
От чая с мёдом, с чесноком
В желудке жалобы,
Вот подлечиться коньяком
Не помешало бы.
Мы обсуждали феномен
Не раз с приятелем.
Пусть не полезней, но взамен
Стократ приятнее.
Но ведь жену не убедишь,
Пустые хлопоты.
Она покажет сразу шиш
Мужскому опыту.
Мол, от подобной чепухи
Нет исцеления,
И ей начхать (апчхи! апчхи!)
На мужа мнение.
И будет насморк мой силком
Лечить прополисом,
Поить горячим молоком,
Трясти медполисом.
Велит жечь ноги кипятком
(Фак инквизиторам!),
Дышать картофельным парком,
Накрывшись свитером.
На горле с ватой лопухи
Скрепит шерстянками
И спину всю (апчхи! апчхи!)
Уставит банками.
А я, покорнее раба,
Терплю мучения,
И капли падают со лба
С её лечения.
Понять не в силах – За грехи
Какие тяжкие
Мне наказание (апчхи!)?
Увы, бедняжка я.
Ещё семь дней такая жизнь —
Таблетки, снадобья.
Лежать – лечись, хоть не лечись, —
Неделю надобно.
Но есть рецептик… На века!
Давно готовенький:
Грамм триста на ночь коньяка —
Встаёшь здоровенький.
Альтерсонет
Ну что сказать и где искать ответ?
Кто любит дам, а кто свинячий хрящик.
Один сидит, лопатит Интернет,
А для другого светоч – зомбоящик.
Кто тупо направляет пистолет
Туда, куда велит ему заказчик.
Ему на самом деле дела нет
До поводов конфликта настоящих.
А кто готов пожертвовать собой,
Но не вести невинных на убой
Во имя интересов дяди Сэма.
Тот метит в рай, другому «светит» ад,
А кто по сути прав, кто виноват
И сделал верный выбор? – вот проблема.
Таракансонет
Кричали: «Кукарачи, блин, маст дай!»
Не место тараканам, типа, в Раше.
Да пофигу нам —мел иль карандашик,
У нас здоровье хлещет через край.
Но смерть сняла богатый урожай,
Вповалку на полу лежали «наши».
Отведать угощенье милой Маши,