Рыжая «Аленушка» улыбается и откладывает кисть. На загрунтованном белом холсте взмывают знакомые легкие тени волн. Краски полупрозрачные, светлые, кажется, что мягкое бирюзовое море за окном отразилось, как в зеркале, в начатой картине, рассыпалось круглыми стеклянными гладкими бусинами, шуршит, звенит и перекатывается от ветра…

Постойте, какое море?

За распахнутыми окнами – горы. Скалы-великаны с огромными насупленными каменными бровями на крупных лицах, изрытых трещинами и провалами, морщат свои любопытные длинные комковатые камни-носы, закутанные снежными шарфами. Сиреневые тучи, вытягиваясь в длинные нити, вползают в комнату, где собрались те, кто только наблюдает.

Женщина с белыми волосами вяжет из этих сиреневых ниток цветы. Колокольчики. И ставит в вазу. Хрупкая девушка Птица замерла с одним из лиловых цветков в руке и широко раскрыла глаза, слушая рассказчицу.

– Жанна, неужели ты хотела умереть от любви? – брюнет грозит художнице пальцем и тихо смеется. – Не верю. Скорее, умер мужчина, которого ты променяла на свои краски, картины, травы и цветы!

Жанна, не приняв комплимента, серьезно качает головой.

– Ну я думала, что моя жизнь разбита. Потому что без него я не могла дышать. А как не дышать на Земле? Не жить. НЕжить. Мертвец.

– А как ты узнала, что он не Близнец? А кто? Кармический? – Птица прямо сжалась от любопытства.

Жанна смотрит на взволнованную Птицу:

– Да. Кармический. Поняла, когда почти умерла. Когда уже или упасть на дно и лежать там, или оттолкнуться. Я оттолкнулась. Пошла вверх. Нашла новое занятие, друзей. Сделала карьеру, написала и издала сборники стихов. Прославилась. И только тогда поняла, что он меня просто не любил. Значит, не Близнец. Не родной. Не отражение. Не моя душа. Чужой. Пришел. Уравновесил общие несправедливости и обиды прошлых жизней. И ушел. И сердце свое даже не затронул. Палачом прислали… Какой из него Близнец? Карма. Спасибо, что был.

– Браво, Жанна. Обожаю твой ум и логику. И, если честно, то я рад, что ты уже переболела твоей любовью. Новая жизнь – это прекрасно. Место новым друзьям, мечтам и свершениям. Брюнет подошел к художнице, галантно поцеловал руку, посмотрел на картину, взглянул за окно, увидел горы, снег, тучи вместо только что шелестящего моря, сделал вид, что не удивился.

– Хан, а ты встречал твоего близнеца – женщину? – спросила Птица. – У тебя же есть твоя потрясающая история?

Замерло время. Застыли горы, сдвинув каменные неподъемные веки. Тучи сгустились в непроницаемую завесу так, что можно было ломать руками жесткие и скрипящие, как белье на морозе, бело-голубые пласты. В комнате воцарилась тишина. Не мертвая, не звенящая, но морозная и тяжелая. Женщина с белыми волосами быстро вскинула глаза на Жанну, на Хана, отрицательно чуть заметно качнула головой. После этого поставила связанный только что колокольчик мимо вазы, и он замер в воздухе, тоже ставшим густым и плотным. Жанна одними губами прошелестела «она все еще не помнит», воздух качнулся, как на детских веревочных качелях, когда взлетают волосы и подол платья, и все успели сделать вздох, и тогда она громко сказала женщине с белыми волосами:

– Читай. Читай, что она пишет. Мы должны знать.

Прямо из зашторенного облаками окна в комнату влетел листок и лег в руки старшей из собравшихся. Тучи прикинулись мягкими креслами, или кресла просто были похожи на кучевые облака. Комната стала уютнее, окрасилась в вечерние цвета философских раздумий, интеллектуальных писем и пространных разговоров о том, как раньше было хорошо, тепло и дружно, а потом все изменилось; и ее обитатели расселись поудобнее и начали слушать.