Он поднял свой стопарик.

– Ну, Ван! Рассказывай, чо-как?!

– Да, все также, если не считать, что пока к тебе шел, врезался в дерево в вашем парке.

Маклай внимательно посмотрел на меня.

– Дерево цело?

– Стоит на лужайке.

Я кивнул на глухую стену, которая, по моим предположениям, должна была выходить на парк.

– Ствол, правда, пополам, но я, как видишь, выжил.

– А-ааа! Так ты про тополь, чувак?.. Который перед домом?… Я понял! Так это не ты его сломал. Молния лет сто тому назад по нему жахнула.

– Ну, у меня прям отлегло, – усмехнулся я, нащупав на лбу небольшую шишку.

– Легко отделался, бро! А что там со студией?

– Пока никак. Придется подождать с диском.

Мак понимающе покачал головой и поднял свой стопарик.

– Ну… Твое здоровье!

Мы опрокинули по стопке. Маклай крякнул от удовольствия.

– Водка супер!

– Вообще-то, гадость, – поморщился я, – Но пробирает!

– Да, ладно, чувак! Тут на несколько километров одно сельпо. Водяры нет вообще. Одна самогонка… Здесь водка – элитный продукт. И тушенка тоже.

Он взял банку с тушенкой и прочитал этикетку:

– Говядина тушеная. Высший сорт!.. Может, откроем?

– Есть чем? – поинтересовался я.

Мак указал рукой на кухонный стол у окна.

– Там у плиты открывашка!

Я встал с дивана и подошел к плите. В самом углу у стены действительно лежала старая советская открывалка, похожая на серп и молот.

– Нашел!

Я схватил открывалку, случайно зацепив кусок отслоившихся в углу обоев. Бумага затрепетала и за ней показался фрагмент пожелтевшей газеты.

– Вилки захвати! – крикнул Маклай, – Там в стакане!

Я нашел вилки и невольно опять посмотрел на обоину. Не смотря на все законы физики, она все также бойко продолжала трепетать.

– Похоже, у тебя тут сквозняк! – предположил я.

– Это не сквозняк, Вано… Это энергетическое брожение! – объявил мой друг.

– Может это мышки?

– Не-а! Недавно потравили с гарантией.

Я достал из кармана свой фонарик-брелок, включил его и осторожно отогнул обоину, направив луч на газету.

– Мышей нет, но здесь какая-то газета, – сообщил я.

– Круто! И чо пишут? – поинтересовался Маклай.

Я наклонился к стене и увидел колонку объявлений:

– Требуется белошвейка в мастерскую… Требуются два исполнительных извозчика трезвого поведения на постоянные годовые места… Продаются щенки датского дога с хорошей родословной… Слово «щенки» обведено чернилами.

Я обернулся и посмотрел на Маклая, который, отставив в сторону тушенку, с удовольствием уминал салат.

– Похоже, местный граф борзым предпочитал догов, – усмехнулся я.

– Ошибаешься, Ван. Давай сюда открывашку и я расскажу тебе в чем прикол.

Я вернулся к столу. Забрав у меня открывалку, Маклай заговорщически наклонился ко мне и прошептал:

– А если догов предпочитал не граф, а графиня?

– Хорош, дуть мне в ухо, придурок! – крикнул я и оттолкнул Мака.

Он откинулся на спинку кресла и громко засмеялся.

Как только приступ веселья закончился, Мак снова наполнил стопки и закончил свою мысль, показав неожиданную осведомленность в нюансах быта бывшей хозяйки усадьбы.

– Я серьезно, чувак!.. Я видел купчую в архиве. Там была ее подпись. Не поверишь, она купила дога с родословной у ростовщика. Прикинь, собака «не как у всех». Короче, графиня – продвинутая была чувиха!

– Чувиха, – усмехнулся я, – А граф, значит, чувак.

Маклай поставил банку тушенки перед собой и, вонзив в нее открывалку, быстро вскрыл.

– Не цепляйся к словам, Вано! Не вижу принципиальной разницы между чуваком и графом.

Подцепив вилкой солидный кусок тушеной говядины, он с удовольствием отправил её в рот.

– А почему порода «Не как у всех»? – поинтересовался я.

– А ты не в курсе?.. Раньше же-ш все фанатели от борзых. А Любанская – от догов. Зачетная дамочка, бро, и… секси.