Во сне, как назло снова медкабинет, Александр Васервальд, дрожь... От него шли искажающие воздух потоки, все казалось холодным. Хотелось бежать, но во сне ноги приросли к полу, и я продолжала смотреть в пронзительные ледяные глаза Васервальда. А потом он протянул ко мне руку, меня охватил страх, внезапно появились силы. Я отшагнула. Александр сделал шаг, что-то прошептал одними губами, но я ничего не поняла и продолжала отступать. А он все тянулся ко мне…

Глаза открыла, когда в окно ударил солнечный луч, и на меня накатило облегчение – от сна до сих пор по коже озноб. Дался мне этот Александр. Хотя, что кривить, если по ректору вздыхает одна половина Ардэна, то по Васервальду, наверняка, другая.

Только если ректору никто не нужен, потому что все еще любит жену, то Васервальд, с чужих слов, просто всех презирает.

Всё, надо перестать о нем думать.

Наоки наклонилась перед трюмо и тщательно расчесывает волосы, затягивая в низкий хвост. Увидев, что я проснулась, она расплылась в улыбке и прощебетала:

- Вивиана! Завтрак! Идем на завтрак! Здесь прекрасно кормят. Ты любишь куру-асаны?

Я хихикнула над ее произношением.

- Круассаны, - поправила я.

Вроде бы после сна чувствую себя отдохнувшей, но все равно осталось странное ощущение.

Правда долго думать не получилось – в животе заурчало. Со вчерашнего дня у меня во рту был только сэндвич, а ужин благополучно проспала.

Я сбегала в душ и переоделась, мы с Наоки вышли на поиски еды. В столовую шли коридорами и витиеватыми ступеньками, в которых Наоки каким-то чудом ориентировалась. Я пыталась запомнить повороты, но потом плюнула и решила - оно само когда-нибудь запомнится.

В столовой оказалось людно. Стоя в очереди с подносами, я, не стесняясь, разглядывала студентов и поступающих. Многие выглядели, как герои из книг - одни в мантиях, с цветными волосами, другие мерцали, третьи вообще гномы… Народ настолько разномастный, что не понятно, как вообще уживаются.

- Доброе утро! – раздалось бодрое над ухом, на плечо упала ладонь, и я резко обернулась.

Никола стоял рядом с подносом и где-то уже успел добыть компот.

- И тебе того же, – проговорила я, поводя плечами.

А рука у него тяжелая.

- Сильно стукнул? – испуганно спросил он. – Прости, не хотел. Я ж от радости. Привет, Наоки.

Наоки сосредоточенно выбирала между шоколадным и ванильным куру-асаном, и лишь не оборачиваясь помахала ему.

Мне на завтрак достался ванильный, плюс тарелка каши с фруктами, компот и две шоколадные конфеты. За столик сели втроем. Едва заняли места, причем Никола нарочно сел со мной, в столовую вошел невысокий паренек, чернявый и кудрявый.

- Мирча! – покричал ему Ник, - Мирча, мы здесь! Иди к нам!

Мы с Наоки переглянулись, парень покрутил головой, ища откуда кричат, через пару мгновений уже подсел к нам с подносом, а Никола проговорил:

- Это Мирча Думитреску. Он из Трансильвании.

Парень поморщился и откусил от круассана.

- Не обязательно об этом орать, - проговорил он жуя.

Я спросила:

- Не нравится Трансильвания?

- Нравится, - сказал он, запивая круассан компотом, - мне не нравится, когда все думают, что у нас там одни вурдалаки.

О Трансильвании я знала только из фильмов, и там действительно показывали одних вурдалаков.

Никола усмехнулся.

- Чего обижаться? Дар-то подтвердили? Какой?

Мирча снова поморщился, а Наоки проявила неожиданную щедрость – предложила ему свой круассан. Мирча с охотой принял и улыбнулся.

- Ткани сращиваю, - буркнул он. - Кости там всякие, кожу.

Ник засмеялся.

- А говоришь, не вурдалаки.

Я обратила внимание на арку в левой стороне столовой, высокую и помпезную.