Откуда бы такому экземпляру взяться в здешних лесах? Тоже засланный казачок, как те злобные феи? Орк стоял, вальяжно опираясь на обоюдоострую секиру таких внушительных размеров, что она могла бы одновременно обезглавить пятерых человек, и смотрел на меня мрачновато и тягостно, причём взгляд явно концентрировался на моём декольте. Я в замешательстве пошарила рукой в осматриваемой области. Ключ! Ягуня же велела мне его спрятать! Спохватившись, я одёрнула рубаху и спрятала подвеску, передвинув её на спину. Орк хмыкнул и осклабился, продемонстрировав приличных размеров зубы. Было в нём всё-таки что-то пугающее и одновременно притягательное, правда, по поводу наличия интеллекта у орков у меня с детства возникали большие сомнения.

– Так помочь, или как? – повторил он, наверное, решив, что я глуховата.

– Нет, благодарю вас! – строго сказала я, поджав губы.

А что это я с ним, как воспитанница пансиона благородных девиц, беседую? Бабоёги же так не выражаются! Я с опаской взглянула на осклабившегося орка и торопливо выпалила:

– Говорю, ступай с миром, сокол яснай! Сама справлюсь, чай, не впервой!

Пыхтя от натуги и стараясь не рассыпать уцелевшую землянику из кружки, я попыталась с молодецкой резвостью вскочить на ноги, но скрючилась в колесо от внезапной боли и тут же схватилась за поясницу, стараясь, чтобы этот жест выглядел как можно более эстетично. Всё-таки старость не радость, особенно в чужом теле, а нравиться хочется, пусть даже и орку.

– Ну-ну! – с трудом сдерживая смех, пробасил тот, как-то подозрительно взглянув на меня, словно пытался пронзить меня взглядом насквозь, а потом небрежно взял за шиворот и поставил рядом с собой, будто был подъёмным краном.

– Рагне Стигг – моё имя, – добавил орк, пока я слегка ошеломлённо смотрела ему в глаза, находясь под впечатлением от его поступка.

Голос орка пробуждал в душе странное волнение. У меня была давняя слабость к рокочущим басам.

– Ягуня! – немного нерешительно представилась я, чтобы не казаться невежливой, а потом, спохватившись, добавила с вызывающей нарочитостью: – А для тебя, красавчик, – Баба Яга!

Нечего тут панибратство разводить! Рагне Стигг кивнул и легонько поднял секиру, словно примериваясь, как сподручнее меня зарубить. Вот так знакомство! Я замерла от страха, пытаясь сделать вид, что меня это, как говорится, не колышет: заколдую – пикнуть не успеет, в крайнем случае кружкой по лбу припечатаю. И тут заметила, что по лезвию секиры змеится изящная руническая вязь с подозрительно знакомым символом по центру узора. Что-то он мне напоминал? А! Такой же был в виде татуировки на шее того парня из метро, о котором я так много мечтала! Совпадение или знак свыше?

– Вон она, живая! – раздался в этот момент голос Воронессы, чьи зоркие глаза уже заметили меня в можжевельнике, и ворона ринулась ко мне, а следом – верный Бардадым, у которого голова была обвязана куском ткани в районе обломанного левого рога: травма на работе.

Увидев их, орк водрузил секиру на плечо, а я невольно отметила, что накачанности его мускулов позавидовал бы и Арнольд Шварценеггер. Сам же зелёный «культурист», нагло отобрав у меня кружку с земляникой, казавшуюся в его ручищах маленькой кофейной чашкой, пошёл прочь, ломая сучья, как носорог, и лихо закидывая ягоды в рот.

– Да как вы?.. – Возмущённая таким незаконным отъёмом нажитого тяжким трудом имущества, я хотела добавить «смеете», но орк расценил это начало по-своему.

– Рагне Стигг! Кликни, если что! – повторил он, не оборачиваясь, наверное, решив, что у меня прогрессирует старческий склероз.