Город остался позади, за рекой был лес. Фашистам не было нужды отсиживаться в лесу, сегодня они тут хозяева… Зато в лесу начали появляться партизанские отряды. Защитники Отечества быстро сориентировались и начали создавать мелкие отряды. Такой небольшой отряд наткнулся в лесу на девушку, потерявшую сознание. Она прижимала к груди простреленную руку, вся одежда ее была в крови. Партизаны подняли несчастную девушку на руки и принесли в свою землянку. Перевязали руку. Слава Богу, рана оказалась не такой уж опасной.

Так Надежда за несколько дней с того момента, как она с мамой и сестренкой Ниночкой вышла из дома и попала в спортзал, повзрослела. Ее глаза смотрели так серьезно, уже нельзя было подумать, что этой девочке всего семнадцать лет, и она в этом году окончила школу. Она никому не могла рассказать о пережитом. Такие издевательства над школьницами – произнести страшно вслух…

Так Надежда осталась в партизанском отряде. Ей повезло во всем. Она за всю войну получила одно легкое ранение. Надя была дочерью командира танковой дивизии и достойно защищала свою Родину от врагов. Дошла до Берлина и получила один орден и медаль. А известно, что орденами не просто так награждают. Надежда мстила за свою поруганную юность, за смерть матери и сестры.

Соседки Ганна и Горпына так и продолжали дружить. Этой дружбе около тридцати лет. Всегда обговаривали свои проблемы вдвоем. Так и выживать легче, и меньше любопытных. Все дела – внутри своего дома. Обе воспитывали детей без мужей. Часто смотрела Горпына через ивовый плетень из своего огорода во двор Ганки. А там всегда шла какая-то работа, дети бегали во дворе, как муравьи. А уж как подросли, так и вовсе, и сена заготовят для коровки, и дровишек из леса привезут. И дома все в порядке держали. Все-таки Ганна – ее подруга, счастливая мать.

У Горпыны было двое деток – старшая дочка Олеся и сынок Мыкола. Слава Богу, она не обижалась на деток. Дочка тоже помогала ей по хозяйству, а вот Мыкола все смотрел бычком. Никогда не приласкается к матери, в то время как она видела Ганну, идущую по двору, а ее с обеих сторон обнимали младшие, они шли с ней и корову доить, и в огород грядки полоть. В чем тут разница, Горпына понять не могла.

А вот Мыколка видел разницу, и думал об этом с детства. Он был совсем маленьким, но помнит, как внезапно умер муж соседки. Как плакала соседка, а ее муж лежал в гробу, обложенный вокруг цветочками. Было горе, и он это чувствовал. И совсем другое дело, как ушел из семьи его отец. Мыколка хорошо помнит, как отец с матерью выясняли отношения. Он слышал, как отец говорил матери, что она никчемная и тупая баба, а его Роза, что в соседнем селе – ей не чета. Она и красива, и телом бела, и лаской согреет, а ты – все уставшая да занятая…

Собрал отец свой рабочий инструмент в мешок, взвалил на плечи и пошел со двора. Мыколка догнал отца, забежал вперед батьки и, заглядывая отцу в глаза, спросил:

– Батька, ты с нами теперь никогда жить не будешь?

Отец кивнул в знак согласия – никогда…

Ребенок залился слезами…

– Батька, а как же я?!…

– Ну, разнюнился… Или ты не мужик? Запомни, жизнь как куча-мала, кто-то барахтается внизу, а тот, кто по головам вскарабкался, тот и будет править всеми. Ты еще маленький, не понимаешь, о чем говорю. А слова мои запомни. Ну, чего смотришь как зверек? С голоду не умрешь, вырастешь!

Обошел Мыколку как мелкое препятствие и пошел дальше, неся мешок на плече и посвистывая…

Малыш вскарабкался на сеновал, рыдал там весь день и там же уснул. Мать обыскала весь двор, пока поняла, что сеновал еще не обследовала. Вот там она и нашла спящего сыночка, спустилась с ним во двор, положила на кровать и долго сидела рядом с ним, беззвучно плача… Ведь она осталась один на один с проблемами. А в сельской жизни без мужчины держать в порядке дом и хозяйство – трудно, иногда невозможно.