Мне станут задавать вопросы, другим придет в голову, и того хуже, меня пожалеть. Как с этим всем мириться? Кого из близких в мои «проблемы» уже посветили? Это же просто жесть! Нет! Я не смогу, не вынесу всего этого. Во всяком случае, не сейчас.

Для начала мне самой следует принять настоящее. Постараться даже из памяти выкинуть образы и фантазии, хотя не думаю, что такое возможно, но я должна приложить все усилия. Должна вернуть ясность сознания. И только после этого думать о том, чтобы выйти хотя бы на контакт с родными.

Но как же больно!

Кажется, я жизнь готова отдать только за то, чтобы быть уверенной, что Феликс существует, где-то есть, жив и счастлив, а нам быть вместе просто не судьба.

Хотя… Может, и ни к чему мне учиться жить с мыслью, что нет его в природе? Быть может, если он проекция моей больной фантазии, мне следует его просто вернуть? Что дурного в том, если Феликс станет, скажем, посещать меня регулярно ночами?

Воспоминания о наших последних проведённых вместе часах мигом заставили кровь лихорадочно устремиться по венам.

Да это же по-настоящему потрясающий бонус! Жить, стремиться, что-то делать, делать то, что надо. И находить отраду в ночи. И не просто во сне. А в собственном мире грёз! Непосредственно созерцать и наслаждаться собственной иллюзорной реальностью. И никаких угроз со стороны Гинеи, раз уж на то пошло.

– Хотелось бы упомянуть ваш прогресс, – довольный собой, приподнимая полы пиджака, доктор Беньямин разместился за столом в кресле, приглашая и меня устроиться напротив. – Последний вывод, что вы сделали в практическом задании, поразительно близок к истине.

– Близок к истине? Значит, решение неверное? Чему же тут радоваться? – пожала плечами я, усаживаясь.

– Не удивляйтесь! Истина – понятие абстрактное. Зачастую приблизиться к ней, означает успех. Не говоря о ценности ошибок.

– Субъективно рассуждаете, как по мне, – скептично пробубнила я. – А на ошибках ещё надо учиться.

– Ха! Весьма точно. Я доволен вами, – заключил он бессмысленный поток своих лестных высказываний. Будто его слова способны были меня хоть как-то подбодрить. – Но ваше настроение сегодня не столь радушно.

– Ничего необычного, всего-то не выспалась.

– Третья неделя пошла с момента вашего озарения, – аккуратно завёл он более щекотливую тему, которую корректно обходил стороной всё это время. – У меня успело сложиться, как мне кажется, справедливое, впечатление, будто в вашем поведение заметны кардинальные перемены. Возможно, вы готовы поделиться со мной переживаниями?

– Зачем? – я недовольно растеклась в кресле. От отсутствия сна накрывало. Мне не помешало б украдкой вздремнуть, хоть пару минут, совсем незаметно.

– Таким образом, у нас появилась бы возможность провести совместный анализ и выстроить дальнейший план действий.

– Анализ чего? – я зевнула в сторону.

Может, и впрямь мне удастся поспать, пока доктор будет анализировать.

– Хотя бы вашего состояния. Как вы себя чувствуете?

– По мне не видно? Спать жутко хочу, – спинка кресла так уютно обнимала меня, с тяжким трудом мне удавалось сдерживать свои отяжелевшие веки.

– Что же мешает вам спать по ночам? – Беньямин выглядел по-настоящему заинтересованным.

– Ваши задачи, конспекты, рефлексия всякого рода, – мямлила я, – ожидание…

– Ожидание? Чего же вы ждёте?

– Когда смогу заснуть… – я опять зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Извините…

– У вас бессонница?

– Угу, новый симптом, доктор. Проведите, пожалуйста, самостоятельный анализ нынешней картины моего состояния… Нет сил, – мои глаза уже были закрыты. – Только несколько минут, доктор Yes…